– Так вы готовы быть свидетелем и подписаться под каждым вашим словом? – прищурил глаза следователь.
– А я ничего не видела, – тут же съехала бабушка.
– Как же так? А два пистолета, мужчина, стоявший на коленях и просящий о пощаде?
– Не видела. Да у меня и зрение плохое. Я без очков вообще ничего не вижу.
– Но ведь вы нам только недавно так красноречиво все рассказывали.
– Наверное, мне просто померещилось. У меня в последнее время случались галлюцинации. Это нормально. Я старый, больной человек. И вообще мне домой пора. Я вышла только собачку выгулять. Она кушать хочет.
В знак доказательства сидевшая рядом с бабулей болонка несколько раз пролаяла, и бабуля вместе с собачкой отошли от толпы.
– Пойдем, Муся. Пойдем. Ты уже, наверное, кушать хочешь. Что-то мы с тобой здесь задержались и уже проголодались.
– Вот из-за таких бабушек в тюрьму попадают невинные люди, – сказал кто-то из толпы, которая уже заметно поредела.
– Не такая уж она и невинная. Конечно, бабушка дала лишку.
Как только меня доставили в изолятор, меня охватила жуткая паника, и я попыталась надавить на жалость:
– Ребята, выпустите меня отсюда. Я же не убивала. Ведь у вас же даже свидетелей нет.
– Тысячи преступлений совершаются без свидетелей, и, между прочим, несмотря на это, совершившим преступление приходится нести уголовную ответственность, – ответил мне самый старший.
– А то, что ты палила без разбора, думаешь, тебе даром пройдет? – не мог не уколоть меня молодой прыщавый милиционер. – Если все так будут устраивать беспредел, то что же тогда будет?
– Вы хотите сказать, меня посадят?
– А ты думала как? Вышла, постреляла – и все путем? Нет, дорогуша, так не бывает!
Я не знаю, сколько времени я просидела в изоляторе, но мне показалось, что прошла целая вечность. Периодически я закрывала глаза и не верила в реальность происходящего. То, что сейчас произошло со мной, Руслан всегда называл одной фразой, когда рассказывал про кого-нибудь из своих друзей. Мол, его приняли опера. Получается, что меня сейчас тоже приняли опера. А еще я подумала о том, как интуитивно почувствовала то, что хочу погулять налегке, и оставила сумочку в машине Руслана. Когда сотрудники милиции меня обыскали, они были очень удивлены, потому что у меня вообще ничего не было. Ничего, даже нижнего белья, что привело их в состояние шока. А вот если бы я взяла с собой свою сумочку, все было бы намного сложнее. Запрещенная аппаратура и книжка с уликами конечно же не сыграли бы мне на руку и, вне всякого сомнения, привели бы в бешенство Черепа.