И ещё я не хочу видеть своих вечных спутников, эти красные и фиолетовые шарики, подарок бегущей где-то там, далеко отсюда реки. Он может заметить даже один вскользь брошенный взгляд на них, и тогда не помогут даже правильные ответы. И тогда снова нейролептики, электрошок, кожаные ремни, впивающиеся в тело, солнце с другой стороны решётки.
— И так — человек с муренами из рукавов значительно покашливает — Вы перестали видеть своих друзей?
Я раскаянно улыбаюсь…
— Да, у меня прошли галлюцинации — отвечаю я.
+ Хитрит, гадёныш.
Я чуть было не срываюсь ответной фразой, но до слёз прикусываю нижнюю губу и сжимаю замок кистей. Глупо сейчас обнаружиться. Я сделал это два года назад, и не сделаю этого сейчас.
— А вы уверенны, что это были галлюцинации?
+ Сейчас поймается.
Я делаю вид, что задумываюсь, его лицо выжидательно, так же как и руки-мурены.
— Да — я несколько раз киваю головой — До сих пор не могу понять, как я мог воспринимать это, как реальность? Хм, ядрики. Доктор, я так благодарен вам…
+ Врёт, сука.
…за то, что помогли справиться с болезнью. Лекарства, психотерапия, да, это здорово действует.
— А как же убитые вами двенадцать человек, включая вашу жену?
+ Хорошая ловушка! — руки-мурены как никогда напряженны.
Конечно, мне хочется закричать, что я не убивал их, что это ядрики заставили их убить самих себя, начиная с зарезавшей себя продавщицы и кончая выпрыгнувшей с восьмого этажа женой. Это они так защищали меня, я не хотел ни чьей смерти! — кричит мой мозг.
— Вы же сами понимаете, что я никого не убивал — я поднимаю голову и смотрю в его глаза — А самоубийство жены… доктор, пожалуйста, не напоминайте мне…
Он напрягшимся телом наклоняется вперёд, он ждёт срыва. Два года назад я полностью пересказал ему все его мысли, и он очень хочет построить на мне свою карьеру, ведь таких как я у него не было за всю его практику, и он ждёт, когда я снова подтвержу своё умение… Мне даже кажется, что он верит в ядриков, но, я отравлен, а не идиот…
— Мне… мне кажется, что из-за этого самоубийства у меня и произошёл срыв. Все эти галлюцинации, весь бред. Спасибо доктор, что избавили меня от всего этого.
+ Тварь!
Я снова опускаю глаза и безразлично разглядываю рисунок на линолеуме. Если правильно отвечать, ему придётся отдать мои документы на комиссию, и тогда…
Вода журчит однообразную мелодию, убегая к далёкому морю, она ещё вернётся сюда. Вернулся и я.
Тридцать один год жизни отравленным, одиннадцать с половиной тясяч дней отравленной жизни, и вот я вернулся.
Я никогда не узнаю, как нужно жить