Гиальмар помог Нинисель подняться, она еле держалась на ногах.
– Храни вас Господь, – проговорил, прощаясь, старый отшельник. Он похлопал олененка по спине. – А ты, несмышленыш, ступай за мной, да держись поближе.
– Мы никогда не забудем тебя, святой отец, – прошептала Нинисель, глядя ему вслед. – Прости, если я не нашла слов, чтобы красиво поблагодарить тебя…
Но старый отшельник уже скрылся за зеленым пологом леса. Только качнулась ветка орешника.
– Теперь мы свободны, родная. Идем! – Гиальмар обнял Нинисель за плечи.
– Неужели вы думаете, что от меня можно так просто уйти? Так просто, даже не оглянувшись? – раздался позади них полный угрозы голос королевы Демонты. – У меня еще хватит колдовских сил, чтобы превратить вас в каменные изваяния. Вы останетесь здесь навсегда мертвые, равнодушные ко всему, утратившие дар жалости и любви!
Голосом гулким, как отдаленный гром, королева начала читать заклинание:
Ивер и авер, венли и вемли!
Дьявольской силе тайное внемли!
В мертвые камни…
Вдруг она умолкла на полуслове. Черный бархатный плащ Молчания обернулся вокруг ее плеч, закрыл губы.
– Фью-у!.. – послышался насмешливый свист Ветра. – Теперь бархатный плащ Молчания – мой! Мы с ним крепко подружились, он славный парень. Мой плащ заставляет молчать диких зверей, а ты куда хуже лютого зверя…
– Спасибо тебе, Ветер! – Нинисель подняла руки, прощаясь и благодаря.
В последний раз Нинисель оглянулась на Хрустальный замок. Он стоял холодный, пустой, безлюдный, никого не было видно за прозрачными стенами.
Нинисель и Гиальмар вошли в лес, полный солнца, зеленых теней, унизанный птичьими голосами.
– Не дрожи так, моя Нинисель, – проговорил Гиальмар, поддерживая девушку. – Скоро мы будем далеко отсюда. О боже, я еще не верю своему счастью!
Откуда-то издалека донесся звучный удар колокола. Глубокий чистый звон поплыл над верхушками леса Вительвельт. Это звонили колокола в церкви на далеком холме.
– Я слышу колокола, милый! – Нинисель повернула к Гиальмару сияющее от счастья лицо. – Я их слышу!
Колокола звучали все громче и громче, будто хотели наполнить своими голосами все небо.
Нинисель шла рядом с Гиальмаром по лесной дороге. Она останавливалась и еще робко, боязливо ступала на залитые горячим солнцем поляны, пахнувшие спелой земляникой. Потом они снова углублялись в лес. И березы, трепеща, бросали на них живые тени.
Нинисель, вспоминая, шептала одну молитву за другой.
– Этим молитвам меня учила еще матушка, – с нежностью и печалью прошептала Нинисель.