Тайна хрустального замка (Прокофьева) - страница 40
– Остановись! – крикнула Нинисель, и, казалось, весь замок снизу доверху зазвенел от ее голоса. – Не губи свою душу! Мне нет спасения, но ты… Ты еще можешь спастись!
– Безумная, что ты делаешь? – лицо Демонты исказилось. – Знаешь ли, сколько лет ты прожила в моем замке? Твои часы шли быстрее всех!
– Мне все равно! – Нинисель протянула к Гиальмару обнаженные руки. – Солнце – сюда! Сожги мою жизнь… Сожги меня. Но пусть мой жалкий прах остановит тебя, любимый!
– Да, ты угадала! Горсть мертвого праха – это все, что останется от тебя, – крикнула Демонта. Теперь открылось ее истинное лицо. Она была страшна, как демон ночи. Кромешный мрак, дымясь, черными лентами струился из ее глаз.
– Моя Нинисель! – в отчаянии вскрикнул Гиальмар, подбегая к девушке.
– Посмотри на меня в последний раз, милый, – слабея, прошептала Нинисель. Голос ее угасал. – Посмотри в последний раз на свою Нинисель и сразу же отвернись. Тебе нельзя видеть, что со мной будет. Это слишком страшно. Прощай, мой Гиальмар! Я погибла…
– Ты не погибнешь, Нинисель! – послышался звучный, сильный голос. Королева Демонта вздрогнула и пошатнулась.
Из чащи леса, еще полной длинных утренних теней, вышел старый отшельник, опираясь на простой суковатый посох.
– Ты раскаялась, дитя мое, ты так мучалась и казнилась, – лицо отшельника светилось состраданием и добротой. – Велика сила раскаяния!
Из леса выпрыгнул еще не сбросивший первый пух олененок. Ища защиты, прижался к ногам отшельника.
Между кустов мелькнул крупный волк. Вдруг он улегся на траву, положив морду на вытянутые лапы.
Нинисель сжалась от ужаса, зажмурилась – первые яркие лучи солнца осветили ее. Нинисель со стоном упала к ногам старого отшельника, обхватила руками его колени, вместе с прижавшимся к ним олененком.
Королева Демонта стояла неподвижно с застывшим лицом.
– Подойди ко мне и ты, сын мой, – поманил к себе Гиальмара старый отшельник.
Гиальмар, шатаясь, подошел к нему и как подкошенный рухнул на колени рядом с Нинисель.
Отшельник положил свою древнюю иссохшую руку на его склоненную голову.
– Благодари Нинисель, рыцарь, – сказал он глубоким, проникающим в сердце голосом. – Ты, сын мой, остановился перед бездонной пропастью. Нинисель дорогой ценой удержала тебя на краю. И, спасая твою душу, она спасла свою. Нинисель заслужила прощение! Господь милосердный знает: тебя, рыцарь вели к проклятому замку великая жалость и любовь!
– Как нам благодарить тебя? – Непролившиеся слезы, лучась, стояли в глазах Нинисель. Глядя на отшельника, она нерешительно, застенчиво улыбнулась, словно заново учась улыбаться.