Мне было шесть лет. Всего шесть, но отчего-то я запомнила тот Новый год больше других. Впрочем, они были однотипными, пока Алеша не поступил в институт и не начал получать стипендию.
Но тот Новогодний праздник был самым отвратительным по впечатлениям.
Отец еще в середине декабря уехал на какой-то заумный симпозиум в славный город Москва. И почти не звонил — три звонка за десять дней и тишина. Маму она выводила из себя. Она нервничала и металась по квартире, не замечая нас, не замечая приближения праздников. Она жила рядом с телефоном, все, что вне — лишь раздражало и отвлекало ее от единственного занятия — ждать. За этим ожиданием она забыла оплатить мой подарок в садике, и я долго плакала, вспоминая яркие шуршащие пакетики с конфетами, что выдали другим детям, обойдя меня…
Алеша и Андрей, в мамином понимании были взрослыми и ни в чем не нуждались с момента рождения, а Сергей… Ему она покупала подарки загодя, и огромный красочный пакет с конфетами, пластмассовая машинка уже ждали его. Я знала, где — в коробке, стоящей в недрах родительского шкафа. В мамином тайнике.
Я нашла его, как всегда все находила — по наитию. И уже успела сунуть нос и извлечь все приготовленное на свет, переворошить пакет, поиграть той машинкой и разложить конфеты в ряд соответственно фантикам. И считала себя чуть не героем, потому что, проявила мужество — сдержалась и не попробовала шоколадку, не уменьшила размер подарка на пару, тройку заманчивых сладостей. Я знала, что все равно получу вот эту конфетку и эту, а еще эту и эту, и лишь заведомо обозначила приглянувшиеся. Сережа всегда щедро делился со мной, всегда давал, что просила, и не обижался на мою жадность и попытку сгрести все оптом. Он смеялся и отбирал лишь из озорства, чтобы поиграть, немного подразнить и вернуть. И вместе есть, угощать Алешу и Андрея.
Мне очень понравился тот подарок, и я смирилась с потерей того, что не получила в группе, и просила у Деда Мороза такой же, а еще куклу с ванночкой, чтоб можно было ее купать. И было уверена — получу….
За три дня до праздников мама уехала к папе, оставив нас одних.
После Новогодней ночи под елкой лежал лишь один подарок — мой. И он в точности отображал тот, что я видела в маминой коробке. Правда, вместо машинки в нем лежал пупсик…
Я была слишком мала, чтобы понять, почему подарок один, и слишком большой, чтобы не понять, чей он.
Нет, я не посчитала это несправедливым, я посчитала это жестоким и возмутительно не правильным поступком. Пусть меня уверяли, что Сергей уже большой, и он сам серьезно кивал, подтверждая сказанное, выглядел ничуть не огорченным, но мне все равно было очень обидно. И я не могу до сих пор определить точно, за кого больше — за себя или брата.