– Сегодня в аду слегка похолодало, дорогая? – усмехнулся маркиз.
– Извините? – Потом Сидони вспомнила, что сказала прошлым вечером. – Пожалуйста, милорд, позвольте мне принести извинения за едкие слова. Присоединяйтесь к нам завтра.
– Просто чай и карты с викарием, да? Ни пьянства? Ни игры в кости? Ни обнаженных танцовщиц? – неодобрительно проворчал Девеллин. – Опиума тоже не будет, я полагаю? Жаль разрушать ваши надежды, Сид, но я все равно приду. Это послужит вам уроком.
Сидони с трудом подавила вздох. Неужели он собирается прийти?
– Что я могу сказать, милорд? Я польщена.
– Не польщены. Вы просто в ужасе, Никогда не пытайтесь обмануть закоренелого игрока. Может, я не знаю вашей игры, Сид, но, будьте, уверены, до меня вы еще не доросли.
Тут в комнату ворвался Ханиуэлл, даже не прикрыв за собой дверь.
– Милорд! Милорд! О, сэр! Боюсь, это мисс Ледер… Но было слишком поздно. Вслед за дворецким влетела женщина с огненными волосами, которую Сидони тут же узнала.
– Что это такое? – пронзительно закричала она, ткнув пальцем в ее сторону, но, даже не взглянув на нее.
Дворецкий бежал. Маркиз выпрямился в кресле.
– Привет, Камелия, – сказал он. – Какая нежданная радость!
– Еще бы. «Две недели», – сказал ты, лживая свинья! «О, дорогая Кэмми, бери, сколько хочешь», – сказал ты!
– Камелия, не понимаю, о чем ты? – спросил Девеллин и быстро посмотрел на Сидони.
Та сразу вскочила:
– Возможно, я пойду?
Женщина склонилась к маркизу, тыча указующим перстом ему в лицо.
– О том, что ты должен обращаться со мной честно, Девеллин! Я могу не спешить, говорил ты. И вот я прихожу домой. К этому? Ты лжец! Какая адская каша тут заваривается?
Девеллин выглядел на удивление невозмутимым. – Мадам Сен-Годар, разрешите представить вам мисс Камелию Ледерли, почти знаменитую актрису. Камелия, это мадам Сен-Годар. – Сидони попыталась кивнуть ей. – Между прочим, Камелия, ты заблуждаешься. Мадам Сен-Годар только мягкосердечная богобоязненная соседка, которая пришла, чтобы пригласить меня на чай с викарием. Очевидно, в попытке спасти мою неправедную смертную душу.
– Неужели? – Рыжая гадко посмотрела на Сидони. – Все месяцы, что я жила тут, я ни разу не видела ее у моей двери, в беспокойстве о моей душе!
– Может, она слышала, что у тебя ее нет, моя дорогая, – ответил маркиз.
Рыжая с воплем бросилась на него:
– Свинья! Ты эгоист и ублюдок!
Она схватила пепельницу, ударила его по голове, во все стороны разлетелись пепел и окурки.
Сидони опять села, зачарованная происходящим. Девеллин пытался обхватить противницу за талию, завести ей руки за спину, но рыжая высвободила одну руку и влепила ему звонкую пощечину. Маркиз продолжал борьбу.