– Камелия, не делай этого. Успокойся. Просто успокойся. Тебе нужен дом? И все? Да?
– Ты врал мне, – причитала она, размахивая кулаками. – Тогда возьми… ох! – Камелия попала ему локтем в висок. – Тогда бери дом. Я уйду куда-ни… ах!
Она пыталась задушить маркиза его собственным галстуком.
– Две недели, ты сказал, – процедила она сквозь зубы. – Не торопись, Камелия, ты сказал!
Проявляя до сих пор замечательное присутствие духа, маркиз наконец сжал руками ее талию и поднялся. Она, как безумная, то цеплялась за него, то била его свободной рукой или таскала за волосы, но Девеллин продолжал ходить.
– Камелия, сейчас я посажу тебя на кушетку, – спокойно говорил он. – Я хочу, чтобы ты посидела там, пока мы все решим…
– Иди к дьяволу, Девеллин! – По пути она схватила подсвечник и снова принялась бить его. – Решим! Я ненавижу, когда ты говоришь это!
Свеча выпала, маркиз раздавил ее ногой и продолжал ходить, затем бесцеремонно швырнул Камелию на бархатную кушетку.
– Моя дорогая, – сказал он, переводя дух, – тебе не кажется, что ты напоминаешь собаку на сене?
– Собаку? Да как ты посмел!
– Камелия, ты оставила меня, – холодно произнес он. – Бросила меня. Отказалась. Выкинула из своей жизни. Знакомые слова?
– Да, и теперь хочу вернуться. Я хочу эти проклятые две недели! Но вы с мадам уже сварили кашу, нагло устроились тут…
Сидони вдруг почувствовала едкий запах, посмотрела в сторону пустого кресла и закричала:
– Пожар!
Она бросилась к тлеющим газетам..
– Пусть разгорятся, – прошипела Камелия, опять потянув Девеллина за галстук. – Когда хорошенько займется, я брошу его в огонь.
Поскольку маркиз оказался в ловушке, испуганная Сидони быстро схватила его кофе и выплеснула на дымящиеся газеты. Однако Девеллин сумел каким-то образом высвободиться и позвал дворецкого. Побледневший Ханиуэлл уже сам входил в кабинет. Он вскрикнул, бросился к вазе с лилиями, опрокинул ее вместе с цветами на чадящий мусор и залил его водой.
– Ну и ну! – послышался голос.
Сидони повернулась и увидела красивого светловолосого джентльмена из «Якоря», стоявшего у двери.
– Привет, Ал, – сказала Камелия. – Снова пришли отрезвлять Дева?
Маркиз пересек комнату, глядя на свой испорченный ковер.
– Добрый день, Аласдэр, – хладнокровно произнес он. – Ты застал нас в весьма неудобном положении.
– Ну и ну! – повторил джентльмен, осторожно входя в кабинет. – Господи, Кэмми? Я думал, ты уже… ты решила…
Девеллин поднял голову и в первый раз с обидой посмотрел на рыжеволосую женщину.
– Ты думал, она решила оставить меня ради сэра Эдмунда Саттерса? – произнес он. – Так она и сделала.