Никополь был только маленьким участком громадного поля деятельности сверхчистки. Инструкции из нашего треста, из Главтрубостали и из Наркомата в Москве подписывались все новыми и новыми именами. Хатаевич и многие его сотрудники в обкоме были арестованы; Хатаевич был достаточно важной фигурой, чтобы наша местная пресса уделила ему половину колонки в газетах. Везде было то же самое. Было невозможно уследить за потоком сенсаций, трагедий, неожиданностей. Самыe фантастические слухи не могли идти в сравнение с действительностью.
На страницах 215–277 Кравченко описывает свою личную трагедию в 1936–1938 годах и рассказывает во всех подробностях, как НКВД начало поход против него и как его мучали на безконечных ночных допросах начальник никопольского отделения НКВД Дороган и начальник местного промышленного отдела НКВД Гершгорн. Дело против Кравченко было начато НКВД по обвинению в том, что его отец был меньшевиком, а сам он проводил вредительскую деятельность на никопольском комбинате, выразившуюся в покупке за границей ненужного оборудования на миллион рублей в валюте. В этом случае НКВД решил сначала изгнать Кравченко из партии, а потом его арестовать, как вредителя и врага народа. В такой постановке дела и было спасение Кравченко. Он смог достать достаточные документальные данные, опровергавшие обвинение и Гершгорн не смог его «ликвидировать» так, как ему хотелось. Три раза вопрос о Кравченко разбирался по требованию НКВД в различных партийных инстанциях и три раза ему удавалось себя реабилитировать. Но несмотря на такой поворот дела и несмотря на его формальную невиновность, НКВД продолжал его травлю до самого конца 1938 года, когда Кравченко удалось перевестись из Никополя. Ниже приводятся наиболее интересные отрывки из этих глав его книги.
Благоприятный ход моего дела был исключением. Чистка свирепствовала по всей России. Показательный процесс Радека, Сокольникова, Пятакова и других старых большевиков подготовлялся в Москве. Семь дней подряд все страницы газет были заполнены кошмарными «признаниями» этих людей. Затем последовали неизбежные приговоры и казни.
На нашем заводе, как и в каждом учреждении страны, были проведены массовые митинги для прославления уничтожения этих саботажников, шпионов и «бешенных собак». Лось поставил на голосование заранее сфабрикованную резолюцию.
«Мы рабочие, служащие и инженерно-технический персонал металлургического завода в Никополе приветствуем решение советского суда по делу врагов народа, — «провозгласил он. — Бдительность партии и правительства искоренила шпионов и диверсантов, капиталистических агентов, которые угрожали счастливой жизни нашего народа под солнцем сталинской конституции. Да здравствует наш любимый вождь и учитель, товарищ Сталин!» Тысячи мужчин и женщин послушно подняли руки. Оркестр играл «Интернационал». Красные плакаты на стенах кричали этим утомленным, голодным и апатичным массам о их «счастливой жизни». Некоторые зевали, другиe засыпали, пока ораторы пересказывали сегодняшние передовицы, в свою очередь пересказывавшие передовицы московских газет. Наконец, ритуал был закончен и люди вернулись на работу или по домам. Они не были убеждены и не особенно заинтересованы.