– А?! Что?! О, простите! Конечно, козел! Разумеется, это меняет дело! Кто же не знает, что козлы прекрасно владеют пером, никогда не делают орфографических ошибок и им не нужны очки, чтобы подписать протокол, потому что у них превосходное зрение!!! – вопит отец прямо в ухо жене, полагая, что таким образом он демонстрирует свое чувство юмора.
– Успокойся, успокойся, Арман! – вмешивается дедушка. – Главное, что вы оба целы и невредимы, а с козлом ничего не произошло!
Отец смотрит сначала на Арчибальда, потом на жену, потом на Маргариту, потом на бонго-матассалаи, потом на Альфреда, а потом спрашивает себя, чем он так обидел Господа, если тот допустил, чтобы он угодил в эту семейку сумасшедших. А так как нельзя вести нормальный диалог с больными на всю голову, то отец снижает накал эмоций.
– Разумеется, самое главное для меня не потеря машины… а исчезновение Артура, – абсолютно спокойно произносит он.
– А разве он исчез? – удивленно спрашивает вождь и, резко распрямившись от неожиданности, прошибает потолок.
Арчибальд делает большие глаза и, размахивая руками, пытается напомнить вождю, что ему следует молчать о местонахождении мальчика. Родителям Артура лучше не знать, что их сын снова отправился к минипутам и теперь рост его всего два миллиметра.
И вновь инстинкт не подводит Армана: он чувствует, что от него что-то скрывают в этом доме.
– Отчего это вы нисколько не удивились, когда услышали, что он исчез? – прищурив глаза, цедит отец тоном следователя, уверенного в виновности обвиняемого. – Значит, вам известно, где он?
– Он был на заднем сиденье вашей машины. Мы видели его при свете наших факелов, – бормочут не привыкшие врать воины бонго-матассалаи.
– О, благодарю вас, но это я и без вас прекрасно знаю! Однако, когда мы остановились на бензозаправке, мальчик превратился в собаку! Ну знаете, как в Лас-Вегасе! На танцовщицу набрасывают покрывало, потом сдергивают его, а танцовщица уже – хлоп! – превратилась в пантеру! – объясняет Арман, с трудом сдерживая закипающий в нем гнев. – Впрочем, если вы накинете одеяло на меня, я уверен, что смогу превратиться в плотоядного стегозавра! – вопит он, подскакивая к высоченному вождю. – Я вас в последний раз спрашиваю: где мой сын?
И на глазах у потрясенных присутствующих отец в первый раз начинает наступать на того, кто во много раз его сильнее. Мысль о том, что он может потерять своего ребенка, придает ему такие силы, о каких он даже не подозревал. Он, должно быть, действительно любит своего сынишку, раз при виде похитителя, каковым он считает высоченного бонго-матассалаи, в нем пробуждается нечто, роднящее его со зверем.