В дверь постучали, и Николай вошёл звать Наль знакомиться с пастором.
— Бог мой, что с вами, Наль? Вас точно подменили. Вы уходили такая печальная, а сейчас, право, точно пропитались светом и миром в саду Али.
— Это верно. Мои детские горести рассеял дядя Али. Его сад, в котором побывали мои мысли, развеял этот противный туман. А если бы вы разрешили мне надеть ещё какой-нибудь шарф, мне было бы и удобнее, и теплее. Здесь мне всё холодно.
Николай позвонил и приказал Дории подать графин какой-нибудь тёплый шарф. Через минуту он привёл закутанную в белую шаль супругу в гостиную.
— Ну вот, теперь вы видите перед собой обоих мои детей, — сказал Флорентиец, подводя к пастору Николая Наль.
— О да, ваши дети подходят друг другу. Признаться, когда мой оксфордский приятель рассказывал о красоте невесты, я ему не очень верил, потому что о женихе он тоже сказал "Такого учёного, красавца, мудреца и воспитанного человек мог найти своей дочери только лорд Бенедикт. Только в романе можно выдумать такую пару, да и то в романе восточном, а не английском". Но так как Сандра бредит Востоком, — я не особенно ему поверил. Теперь же я рад соединит ваших детей хоть сейчас.
Пастор был высокого роста, седой, но с розовым и молодым лицом. Необыкновенная доброта сквозила на его умном лице и в синих глубоких глазах. Он сел напротив молоды людей и, соединив их руки, сказал:
— Я уверен, что через двадцать лет, стоя во главе больше семьи, вы будете примером своим соседям, всё так же люб друг друга.
На лице Наль появилось такое явное замешательство, что добрый старик, устремив на неё пристальный взор, тихо спросил:
— Вы любите своего жениха? — О да, очень и давно, — не колеблясь ответила Наль. — Давно, значит, с детства. Вам не может быть более шестнадцати лет, хотя ваш туалет и делает вас солиднее. А вы, вы любите свою невесту?
— О да, очень и давно, — повторяя в точности ответ Наль, сказал, улыбаясь, Николай.
Быстрый как молния взгляд, брошенный на Николая, вспыхнувший на лице Наль румянец, сменившийся бледностью, заставили пастора на мгновенье задуматься. На его добром лице выразилось огорчение. Он ещё раз взглянул на прекрасное, дышавшее честью лицо Николая, и внезапно его собственное лицо просветлело.
— У вашей дочери, лорд, вероятно, нет матери? Не разрешите ли вы мне переговорить с нею несколько минут без свидетелей?
— Я буду вам очень благодарен. Вам будет легче венчать Наль, если вы уверитесь в её любви к будущему мужу, — ответил Флорентиец.
— Нет, у меня нет сомнений, лорд. Но женщина, вступая в брак по любви, должна быть спокойна и уверена и в себе, и в муже. Я думаю, тут есть маленький детский страх, который я сумею прогнать.