— О, господи! Да зачем тебе туда?
— Я хочу посмотреть на светлые желания.
— Ну хорошо. Ну посмотришь. Ну. А дальше что? Как ты вернешься домой?
— А как ты вернешься?
— Я? Ну, не знаю. Найду ту скамейку…
— И что?
— Не знаю, что.
— Вот видишь. Идем со мной.
— Нет. Я не пойду. Я не могу.
— Боишься?
— Называй это как хочешь! Я не хочу идти туда, откуда не возвращаются. И тебя не пущу. Арина. Ну, Арина, пойдем отсюда, а? Ну пожалуйста, ну прошу тебя. — Гоша осекся.
Арина смотрела на него стеклянными глазами, и Гоша понял, что любые уговоры бесполезны.
— Оставайся, — холодно сказала Арина. — А я пойду.
Она вырвала руку и пошла к милиционеру. Тот широко улыбнулся.
— Решились, значит? Хорошо. Это вы молодец. А молодой человек что же?
— А он остается.
— Вот как? Что же, и это хорошо. Прошу вас.
Милиционер подошел к воротам и с натугой отодвинул створку. Арина остановилась на пороге, бросила взгляд на Гошу, словно спрашивая — идешь или нет, и исчезла за створкой, а милиционер затворил ворота, подошел, отряхивая руки, и сказал:
— Эх, ты! Упустил такую девушку! — и осуждающе покачал головой.
Гоша не мог оторвать взгляда от ворот. Это что же — она ушла? И не вернется? А он остался здесь? Почему же он не пошел за ней? Как она будет там одна? На душе было мерзко. Он сделал что-то не то. Надо было пойти за ней. Но тогда он не смог бы вернуться! Ну и что? А как он отсюда-то вернется? Права была Арина. Права. А он дурак, полный дурак. Почему же он отпустил ее одну? Иди за ней!
— Послушайте, — обратился он к милиционеру, с удовольствием разглядывающему его. — Я тоже пойду туда.
— Хочешь догнать ее? Не получится.
— Почему?
— Не знаю, — милиционер понизил голос, оглянулся. — Про этот квартал рассказывают черт знает что. Жуть всякую. Врут, наверное. Только ты ее там уже не найдешь. Это точно.
— Почему?
— Почему, почему. Так говорят. Один из наших туда заглянул однажды, так потом целую неделю всякие страсти рассказывал. Врал, конечно. Но если хоть десятая часть — правда, то ты ее не найдешь. И пытаться не советую. Впрочем, — лицо милиционера поскучнело, — если хочешь все же попробовать — пожалуйста. Препятствовать не буду, не имею права.
Гоша стоял как истукан, с застывшим лицом, с потерянным взглядом и все смотрел на ворота.
— Иди домой, приятель, — сказал милиционер. — Иди. А про девушку забудь. Не для тебя она.
Гоша повернулся и механически побрел прочь, чувствуя на спине насмешливый взгляд. И тут картина перед глазами смазалась, поплыла, дома вокруг закружились, съежились и соткались в плотный узор. Гоша брел по бесконечному коридору, и вот. она, торцовая дверь, и он машинально навалился на нее, ожидая сопротивления, а дверь неожиданно легко поддалась, и он вылетел в пугающую черноту. Долго стоял, вытянув руки, пытаясь что-то нащупать, и нащупать ничего не мог. И тут раздался знакомый голос: