Они ожидали, что он станет расспрашивать их раньше — он прочитал это у них в глазах. Они умеют скрывать от тебя правду, когда ты в больнице. Четыре года назад его жена умерла от рака в возрасте двадцати семи лет. Он зародился у нее в матке, а потом распространился с быстротой молнии по всему организму. Стью видел, как они обходили ее вопросы, либо меняя тему, либо пускаясь в долгие, пересыпанные терминами объяснения. Поэтому он и не спрашивал ни о чем, отмечая про себя, как это их беспокоит. А сейчас настало время спросить и время получить ответы. Выраженные в односложных словах.
Некоторые пробелы он мог заполнить самостоятельно. У Кэмпиона с женой и ребенком была какая-то чертовски опасная болезнь. Начиналась она как обычный грипп или летняя простуда, но дальше дело шло все хуже и хуже до тех пор, пока, по всей видимости, ты не захлебывался в собственных соплях или тебя не испепеляла лихорадка. Болезнь была чрезвычайно заразной.
Он терпеливо сидел на стуле рядом с больничной койкой и ждал, пока сестра приведет кого-нибудь. Но скорее всего никто не придет. Может быть, к утру они наконец-то пришлют к нему кого-нибудь, кто сможет сообщить ему то, что он должен знать. Он может подождать. Терпение всегда было сильной чертой Стюарта Редмана.
Красная лампочка вспыхнула над дверью. Когда компрессор или насос (или что там у них за штука?) наконец прекратил работать, внутрь шагнул человек в белом скафандре. Доктор Деннинджер. Он был молод. У него были темные волосы, кожа оливкового цвета, резкие черты лица и бледные губы.
— Патти Греер говорит, что вы доставляете ей много хлопот, — донеслось из динамика на груди у Деннинджера. — Она очень расстроена.
— Не из за чего ей расстраиваться, — сказал Стью непринужденно. Трудно было сделать так, чтобы голос звучал непринужденно, но он чувствовал, что очень важно скрыть свой страх от этого человека.
— Я хотел бы получить кое-какие ответы, — сказал Стью.
— Извините, но…
— Если вы хотите, чтобы я с вами сотрудничал, ответьте мне на мои вопросы.
— Со временем вам…
— Я могу причинить вам много неприятностей.
— Мы знаем это, — сердито произнес Деннинджер. — У меня просто нет возможности сообщить вам что-либо, мистер Редман. Я и сам знаю очень мало.
— Думаю, вы брали на анализ мою кровь. Все эти иголки…
— Это так, — осторожно сказал Деннинджер.
— Для чего?
— Повторяю, мистер Редман, я не могу сказать вам то, чего сам не знаю. — Вновь в его голосе появились сварливые нотки, и Стью склонен был ему поверить. В этой работе его использовали просто как хорошего специалиста, и все это, похоже, ему не слишком-то нравилось.