Дитц закурил.
— Ну и к чему мы пришли на сегодняшний день? Есть болезнь, у которой есть несколько ярко выраженных стадий… но некоторые люди минуют одну из стадий. Некоторые могут вернуться на одну стадию назад. С некоторыми случается и то, и то. Некоторые задерживаются на одной стадии в течение сравнительно долгого промежутка времени, другие же проносятся через все четыре, словно на реактивных санях. Один из наших «чистых» объектов уже больше не является «чистым». Другой же представляет собой тридцатилетнего грубияна, который здоров, как я. Деннинджер сделал ему миллионов тридцать анализов и определил только четыре отклонения от нормы: у Редмана очень много родинок на теле. У него легкая склонность к гипертонии, настолько легкая, что нет смысла лечить ее сейчас. Когда он нервничает, у него появляется небольшой тик под левым глазом. И Деннинджер утверждает, что он видит сны гораздо чаще среднестатистической нормы — почти всю ночь подряд, каждую ночь. Они выяснили это из электроэнцефалограмм, которые они успели снять, прежде чем он забастовал. Вот такие дела. Я ничего не могу из этого извлечь. В том же положении и доктор Деннинджер, и люди, которые проверяют его работу. Все это пугает меня, Старки. Это пугает меня потому, что никто, за исключением очень классного врача, посвященного во все факты, не определит ничего, кроме обыкновенной простуды у людей, зараженных этой штукой. И, Бог мой, ведь никто не пойдет к врачу, если только у него не воспаление легких, или подозрительная опухоль на груди, или тяжелый случай крапивницы. Слишком дорого обходится визит. Вот они и останутся дома, будут пить побольше жидкости и соблюдать постельный режим. А потом они умрут. Но перед тем, как умереть, они загрязнят каждого, кто заглянет к ним в комнату. Все мы по-прежнему ждем, что Принц — мне кажется, я где-то использовал его настоящее имя, но сейчас мне на это глубоко плевать — свалится сегодня ночью, или завтра, или — самое позднее — послезавтра. А вплоть до настоящего момента никто из заболевших не проявил никаких признаков улучшения. На мой взгляд, эти сукины дети из Калифорнии слегка перестарались.
Дитц, Атланта, ПиБи-2, конец сообщения.
Он выключил магнитофон и долго-долго смотрел на него. Потом он снова закурил.
Было без двух минут полночь.
Патти Гриер, медсестра, пытавшаяся смерить Стью давление, когда он объявил забастовку, пролистывала свежий выпуск «МакКолл» и ожидала того момента, когда надо будет идти и проверить мистера Салливана и мистера Хэпскома. Хэп будет сидеть и смотреть телевизор, и с ним не возникнет никаких проблем. Ему нравилось подшучивать над ней, интересуясь, насколько сильно надо ущипнуть ее задницу, чтобы она почувствовала это сквозь свой белый скафандр. Мистер Салливан будет спать, и ей предстоит отвратительная процедура. Ведь не она виновата в том, что ей приходится его будить, и ей казалось, что мистер Салливан должен бы отдавать себе в этом отчет. Ему надо бы гордиться тем, что правительство так о нем заботиться, и тем более бесплатно. И она ему так и скажет, если он опять будет выражать недовольство. Стрелка указывала на двенадцать — пора идти.