– Слава тебе, господи, наконец-то ты опять нормальный. Действительно, какого хрена ты должен на этом терять?
Про себя он подумал: «Ну вот, это в духе Моски – ни в коем случае не дать себя обдурить, помнить о своих кровных даже в минуту горя». Но радость его была неподдельной: хорошо, что Моска все-таки не раскис, не свихнулся, а опять такой же, как всегда.
Тут ему в голову пришла идея. Он схватил Моску за руку:
– Слушай, вот какое дело. Я уезжаю на недельку с фрау Майер в горы под Марбург. Поехали с нами. Я найду тебе девочку, миленькую симпатяшечку. Отлично проведем время: крестьянская здоровая еда, море выпивки. Ну давай, соглашайся!
– Ну конечно, что за разговор! – улыбнувшись, ответил Моска.
Эдди весело расхохотался.
– Вот это по-нашему, Уолтер. Отлично! – Он хлопнул Моску по плечу. – Отправляемся завтра вечером. Погоди-погоди, вот увидишь горы! Красота! – Он помолчал и добавил участливо, почти по-отечески:
– Может быть, мы еще придумаем, как нам перевезти твоего ребенка в Штаты. Ты же знаешь, Уолтер, она этого очень хотела. Больше всего на свете. – И он смущенно улыбнулся. – Ну, приходи. Пропустим по маленькой.
– Так приведешь ко мне Йергена? – спросил Моска.
Эдди с сомнением посмотрел на него. Моска пояснил:
– Если честно, Эдди, то я совсем на мели.
Надо оставить деньги фрау Заундерс для ребенка.
Да и мне нужны бабки, чтобы поехать с тобой в Марбург. Если, конечно, ты не собираешься платить за меня всю неделю. – Он постарался говорить искренне. – Ну и, сам понимаешь, мне позарез нужны деньги, чтобы вернуться в Штаты. Вот и все. А я заплатил этому шаромыжнику хрен знает сколько!
Эдди сдался.
– Ладно, я его приведу, – сказал он. – Прямо сейчас и пойду. А потом сразу спускайся к нам.
Договорились?
– Заметано, – ответил Моска.
Выпроводив Эдди, Моска оглядел пустую комнату. Его взгляд упал на письма. Он взял одно, сел на кровать и начал читать. Дойдя до конца, он понял, что не видел ни строчки. Пришлось читать заново. Он пытался соединять слова, чтобы они выстроились в осмысленные предложения. Но они просеивались сквозь сознание и растворялись в гомоне голосов и топоте ног, сотрясавших общежитие.
"Пожалуйста, приезжай, – писала мать, – ни о чем не думай, просто приезжай домой. Я позабочусь о ребенке. Ты можешь закончить колледж, тебе же только двадцать три, я всегда забываю, как ты еще молод, – ведь ты отсутствовал шесть лет.
Если тебе сейчас плохо, помолись господу, он единственный, кто поможет тебе. Твоя жизнь только начинается…"
Он бросил письмо на пол и растянулся на кровати. Внизу уже началась вечеринка, звучала приятная музыка, кто-то смеялся. Головная боль вернулась. Он выключил свет. Крошечные желтые глазки часов сообщили ему, что сейчас половина седьмого. Еще полно времени. Он закрыл глаза.