– В чем дело?
– Ни в чем. Колпачок забыла. Я же вылетела из дома как сумасшедшая.
Обернулась и еще раз посмотрела на гору, словно она меня притягивала. Дэвид подхватил меня на руки, перенес через комнату, уложил на кровать, сбросил на пол газету и убрал тарелку с сэндвичем на тумбочку.
– Закрой глаза и представь, что занимаешься любовью в Италии. – Аккуратно снял рубашку и брюки, повесил их на стул.
– Так странно видеть здесь белую рубашку и костюм.
– Я не предполагал, что приеду, – с легким раздражением ответил он.
– Я тоже тебя не ждала. Но все равно рада.
– Приятно слышать. А то я уже начал сомневаться. – Он присел на кровать.
– Какие могут быть сомнения? – искренне спросила я. Я еще не понимала, что с нами происходит.
– А, не бери в голову.
– Дэвид, – спросила я, поглаживая его бедро, – мистер Сигал – это был ты?
– Скорее всего. Уже не помню.
– Мне так не хотелось уезжать. Я чувствовала, что ты вот-вот появишься.
– А где ты была? Здесь?
– В Калифорнии.
Он изумленно посмотрел на меня.
– Глупая история. Уолтеру пришло в голову, что настало время познакомить меня с отцом. После стольких лет. И не только меня, детей тоже. А потом мы на неделю остановились в Сан-Франциско, и я каждый день собиралась тебе позвонить, но не знала, как это сделать, а в последний день чуть не позвонила. Но побоялась, что тебе это будет неприятно: вроде как я вторгаюсь на твою территорию. – Я чуть не призналась, что Уолтер вспомнил о нем и даже предлагал позвонить. Но что-то меня остановило. Он вел себя странно; если бы я хуже знала его, то подумала бы, что он ревнует.
Несколько минут он пристально смотрел на меня. Словно пытался уличить меня во лжи. Но я бы не смогла его обмануть. Я еще считала, что у меня нет для этого причин.
– Хорошо провели время? – холодно спросил он.
– Нет. Его отец – гнусный старик. Я с трудом его выносила. Он продолжал смотреть на меня сверху вниз и, похоже, думал о чем-то другом. Я погладила его руку, попыталась притянуть к себе; он не двигался и молчал.
– Что с тобой, Дэвид?
Тут он навалился на меня и принялся отчаянно целовать, а его руки, как руки слепца, упорно скользили по моему телу, пытаясь сорвать с меня одежду, и мне пришлось напомнить, что я все-таки должна в ней вернуться домой. В следующую минуту я забыла обо всем на свете.
В сентябре мы вернулись в город. Я не сразу заподозрила, что беременна. Убедившись в этом, обрадовалась: «Слава Богу, я спала с Уолтером. Он ничего не узнает». Мне до сих пор стыдно за эту мысль.
Думая о будущем ребенке, я пыталась угадать, как Дэвид отнесется к известию. Иногда мне казалось, что он рассердится, и я мысленно оправдывалась: я же предупредила его о колпачке. (Вопрос: А на следующий день? А в последний? Ответ – неуверенным тоном: Может, глупо, но после первого раза не имело смысла об этом думать. Я как-то забыла о нем.) Бывали минуты, когда я не сомневалась: несмотря ни на что, он будет рад известию и горд тем, что я забеременела от него, – ведь его жене это не удалось. Потом я принималась ругать себя за эгоизм и жестокое самодовольство. Напоминала себе, что Дэвид щадил меня и только поэтому никогда не говорил со мной о своей дочери: люди, взявшие детей на воспитание, как правило, любят их больше собственных. Что нехорошо сравнивать себя с незнакомой женщиной, несчастье которой в том, что она по неизвестным мне причинам не может иметь детей. Но ничего не помогало. Ведь я ревновала Дэвида к жене с той минуты, как только Тея сообщила мне о ее существовании. И теперь не могла не радоваться, что я, а не она, жду от него ребенка.