Открыв дверь квартиры, я сразу поняла: что-то произошло. Еще в парадной я услышала перебранку, потом, когда я поднималась по лестнице, голоса ненадолго смолкли. Войдя в квартиру, я застала на кухне отца, который в это время должен был находиться на работе. Рядом с ним, ухватившись за край душевой кабинки, стояла мать. Она с мольбой и надеждой повернула ко мне свое страдальческое лицо. Я прикрыла за собой дверь. Возле нашей комнаты с угрюмым и вызывающим видом стоял Мартин. На меня он даже не взглянул.
– Руфи, – сказала мать, – останови их.
Отец, будто только этого и ждал, снова раскричался, обращаясь уже ко мне:
– Паразит! Вот кто твой братец!
Я положила сумку и папку на стол.
– Руфи! – опять взмолилась мать.
– Не трогай ее, – продолжал отец, – при чем тут Руфи? Речь не о ней, а об этом паразите!
– Если ты намерен повторить все еще раз специально для нее, – встрял брат, – то я лучше уйду. Я уже наслушался.
Отец двинулся к нему и замахнулся, чтобы ударить, но мы с матерью повисли у него на руке.
– Да что случилось? – спросила я ее.
– Отец очень расстроился, – с готовностью принялась она объяснять. – Дело в том, что Мартин…
– Ваш Мартин – бездельник, – сказал отец, вырывая руку, но не делая больше попыток напасть на него. – Натуральный бездельник. Ничего не может – ни работать, ни по дому помочь, спасибо, хоть еще в школу ходит, так и то экзамен завалил.
Я посмотрела на Мартина. Он с удивлением уставился на отца.
– Что?..
– Вот тебе и что! – снова закричал отец, доставая из кармана брюк какие-то почтовые открытки. – Вот, полюбуйся. Мистер Мартин Кософф, ваш вундеркинд. Три по английскому, два по истории.
Воинственность Мартина как рукой сняло, он моментально сник. Мне захотелось подойти к нему и обнять, но я знала, что отец тогда еще пуще разъярится.
– Господи, – выдохнул Мартин. Он прислонился к дверному косяку, закрыл глаза, и лицо у него сделалось совсем несчастным. – Если все дело в этом, почему ты мне просто сразу не сказал?
– Ну вот, я сказал, – ответил отец. – И дальше что? Пойдешь исправлять оценки?
– Подожди, папа, – вмешалась я. – Сядь-ка. Успокойся. Внизу ведь слышно, как ты кричишь.
– Ну и что? – возмутился отец. – Мне стыдиться нечего.
– Эйб, – сказала мать. – Пожалуйста, сядь. Ты себя до приступа доведешь.
Мартин рухнул на стул, оперся на стол локтями и спрятал лицо в ладонях.
– Позаботься лучше о своем сыночке, – с издевкой ответил отец. – А то он устал бездельничать целыми днями.
Я села к столу рядом с братом. Он поднял голову и посмотрел на меня.
– Я же тебе рассказывал про экзамен по истории, – тихо сказал он. – Этот недоумок целый семестр вещал о греках, а на экзамене дал письменную про римлян.