– В казарме тоже нет дверей.
– Но там хоть папаши не будет. А когда вернусь, смогу снять жилье и закончить учебу.
– Мартин, – сказала я, – через год я заканчиваю. Возможно, мне удастся найти работу и жилье, и, если дома ничего не изменится, ты сможешь жить со мной.
– Знаешь, сколько лет ты угробишь на вечернем? – спросил Дэвид. – В этом году там полно ребят, которые поступали еще в сорок пятом. Даже если они и не засыпают на занятиях после работы, больших успехов в учебе тоже не делают. Уж поверь мне.
– А я и сейчас не делаю больших успехов. Может, через пару лет по крайней мере пойму, чего хочу.
– Не исключено, что поймешь и через пару месяцев, но будет поздно.
– О Боже, – взмолился Мартин, – к чему вообще этот разговор?
– Мартин, – сказала я, – послушай меня. Прошу тебя, подожди хотя бы до осени. Лагерь можно пережить. Если там будет совсем плохо, я тебе что-нибудь подыщу за городом. Что-нибудь придумаем. Пожалуйста, потерпи. Может, осенью все будет по-другому. По крайней мере попробуй. Ну пожалуйста.
– Ты влезла локтями в салат.
Я отодвинулась от стола. Он встал, потянулся.
– Ладно, – сказал он, широко зевая, – так и быть. Подожду.
– Честное слово?
– Мне что, перекреститься и сплюнуть через плечо? Сказал подожду, значит, подожду.
Я прислонилась к спинке стула и закрыла глаза.
– Кто одолжит мне пару монет? – спросил он. – Что-то в кино захотелось.
Я открыла глаза. Он по-идиотски ухмылялся, как тогда вечером в кафе, когда мы натолкнулись на его бывшую подружку.
– Уф, – вздохнул Дэвид с чувством исполненного долга.
Я принесла из комнаты сумку и достала из кошелька два доллара.
– Премного благодарен, мадам, – сказал Мартин с низким поклоном, когда я протянула ему деньги. Непременно дайте знать, если я вам еще понадоблюсь. – Небрежно махнув нам на прощание, он ушел.
Некоторое время мы молча сидели у стола. Я попыталась что-нибудь съесть, но смогла проглотить только немного молока. Выбросила еду с обеих тарелок в ведро, чтобы мать не узнала. Потом вымыла и вытерла посуду.
– Эй, – вдруг спросил Дэвид, – а что это Мартин говорил про твою маму? Где она?
– У Хартманов. В Квинсе. – Я посмотрела на часы и не поверила своим глазам: была только половина седьмого. – Она сказала Мартину, что вернется поздно.
– Хм-хм, – промурлыкал он, – начинают вырисовываться кое-какие возможности.
– Я переоденусь, – сказала я. – Я хотела переодеться, когда вернулась, но тут заварилась эта каша. Я мигом.
Прошла в комнату и, стоя у чулана, расстегнула молнию на платье. Лязгнул засов на входной двери, и, стягивая платье через голову, я услышала, как в комнату вошел Дэвид. Когда я сняла платье и открыла глаза, он лежал, вытянувшись на моей кровати поверх одеяла.