— Ещё раз простите… Мне кажется, у вас что-то стряслось. Не сочтите за самонадеянность, но, может, я могу быть полезен?
— Вы? С какой стати? — искренне удивилась она. — Впрочем, если у вас есть сигареты…
— Прошу, — он достал, протянул и встряхнул пачку. Когда тонкие, вздрагивающие пальцы вытянули-таки сигарету, щёлкнул зажигалкой и закурил сам.
— Спасибо, — женщина взглянула на разжёгшийся табак и вдруг рассмеялась. — Фу, глупость какая! Теперь неловко вас выставлять отсюда, а говорить… Стряслось у нас всех: вы ведь тоже наверняка знаете о пропаже?
Наслышан, если вы так мягко называете ограбление… А сами работаете здесь? Я спрашиваю оттого, что не замечаю карточки.
— Карточка бирку напоминает, а я каждый день их вижу на шкурках. — Она затянулась дважды подряд. — Понимаете, сегодня утром меня вызывали… Я впервые имею дело с милицией и очень боялась. И сейчас боюсь!
— Ну, во-первых, говорят, что невинность не знает страха, — усмехнулся Мальцев несколько иронически. — А во-вторых, и в милиции иногда попадаются разумные люди, если судить по кино- и телепродукции.
— Да, наверное, попадаются… Со мной тоже беседовали вежливо. А всё-таки гадко ощущать себя подозреваемой! Хотя…
Она осеклась, и, не дождавшись продолжения, Мальцев подвинул стул и уселся напротив.
— Послушайте: мне кажется, что выговориться вам и необходимо и… некому. Гоните в шею, если я назойлив, но верьте, что ни минуты не сомневаюсь в вашей порядочности. Не берусь объяснить — почему, но это так! Хотя вы явно не договариваете…
— Елена Андреевна, — прервала женщина вопросительную паузу. — Вы правы: я не договариваю, и правы, что надо выговориться. Что некому — опять верно! И ещё, я почему-то не люблю этот термин «порядочность». Часто слышишь: «он порядочный человек». А он, оказывается, порядочная дрянь… Понимаете, получается, что я последняя видела Лохова, а в милиции об этом не сказала. Плохо, да?
— А кто это — Лохов?
— Да сторож, который исчез! — Елена Андреевна досадливо съёжила брови. — Он без того был странный такой, а тут совсем не в себе казался… И главное, — она растерянно посмотрела на Мальцева, — я не последняя его видела, хотя получается так.
— Попробуем разобраться, хотя у вас не вдруг поймёшь, — он крепко прижал нос кулаком. — Вы хотите сказать, что кто-то ещё видел его после вас? Где это было?
— Ну на складе же… Конечно, видел! Я услышала шаги, и Лохов туда пошёл, где человек был, которого услышала… Но всех спрашивали, никто в это время не приходил, и получается, словно я там оставалась одна! А я даже разговор их слышала, не слова, а как они говорили. Если бы в милиции сказала, стали бы спрашивать, кто и что, но я ведь не знаю! У них, говорят, так путают людей, мне не хочется запутаться и повредить кому-то, понимаете?