— Да уж нашёл, по-видимому, — Сергей Александрович остановил свой выбор на одном из галстуков и, застегнув рубашку, ловко повязал его. — Ты хороша, спору нет… Но если судить строго и здраво, то представляешь из себя не более чем роскошную куклу. А она — женщина. Большая разница, заметь… За тобой заехать?
— А пошёл ты… — Вика села и взяла с тумбочки у кровати сигареты. — Что же ты шьёшься со мной? Обещал, чего ни обрисовывал про роскошную жизнь, пока обхаживал… А я проживу и без тебя!
— Вряд ли, ума не хватит, — он тоже достал и размял сигарету, но раздумал курить натощак. — Всё, что я обещал, — сделано. Ты одета и обута на зависть многим трудящимся, имеешь работу, о которой мечтала, и свою зарплату, как мне известно, откладываешь на книжку… На большее я не рассчитан, по-видимому, характером слаб. А воровать в наше время опасно, милочка: год воруешь — десять кукуешь! Что касается нашего брака, то позиция моих предков тебе известна. По ряду веских причин приходится с ней считаться. И запомни…
Накрытый подушкой телефон на полу заверещал жалобно и глухо. Воронцов присел, послушал, решая, брать или не брать трубку, но тихие трели продолжались, и подушка была отброшена.
— Говорите. Ну я, я, разумеется. Что у тебя голосок вибрирует? И на службу заявился до времени. А-а-а… Понятно. Кого — всех? Это, брат, не всех, а ответственных! Ясненько, сейчас выезжаю… Я сказал — сейчас. Положи под язык валидол и жди.
Повесив трубку, понаблюдал мрачно за курившей Викой, усмехнулся.
— Самохин бурлит: снова милиция нагрянула, затеяли очередной опрос… Чует кошка неладное, где-то, что-то и как-то он напортачил в сём дельце, по-видимому.
— И пусть бы его прижали, активиста противного! — злорадно пожелала Вика. — Терпеть таких не могу.
— Так ведь и он тебя, вполне заслуженно причём… Яришься, что характеристику на поездку не подписал? Правильно сделал; пусти такую Дуньку в Европу, после стыда не оберёшься… И каков бы ни был — он мой товарищ, значит, помогу, чем смогу.
— Ох, на здоровье, только отваливай скорее! Да, — вспомнив, она подалась вперёд агрессивно. — Ты хотел что-то напомнить… Не забыл — что?
— Как можно! Я хотел напомнить, что тебе сегодня надо выглядеть обворожительно. Салют!
Живя на шестом этаже, Воронцов никогда не пользовался лифтом и теперь сбежал вниз, прыгая через ступеньку. На дворе привычно обошёл-оглядел своего «Жигулёнка», а через двадцать минут уже был возле работы.
Со всего хода лихо вогнал машину в узкий просвет меж другими, запирая дверцу, увидел идущего к подъезду Мальцева, взмахнул рукой.