— И кого ты тут смотришь, папаша? — поинтересовался мужчина в испачканной майке, с чернью щетины на скуластом лице. — Будто мы и не знакомы.
Как бы желая удостовериться, не ошибся ли он, хозяин гаража приблизился, держа в правой руке разводной ключ, легонько постукивая им о ладонь левой.
— Так мы, верно… Я вот зашёл на свет, а хотел спросить насчёт в Выборг съездить, — сначала растерялся, а затем уверенней произнёс старик. — Подвезти кой-кого требуется.
— У-у, туда дорога не всякому, — внимательно разглядывая пришельца, протянул скуластый, всё ещё постукивая ключом, — А кого везти надумал?
— Родственника одного. Такой человек, знаешь, что и мне и тебе за добро отзовётся… Саней зовут, не слышал?
— Да у меня в библиотеке не один Саня записан… Ты-то сам его откуда узнал?
Теперь старик совсем взял себя в руки, и на его лицо вернулось обычное умильно-ласковое выражение.
— Так ведь другой человек, из хороших, знакомством помог! В архитекторах он числится, из командировочки прибыл и своё слово сказал…
На заднем сиденье «Москвича» распрямилась чья-то фигура, дверца приоткрылась и, как ни успокоился было старик, но теперь прянул в сторону. А тот, что объявился в машине, так и остался на сиденье, только дверцу ногой оттолкнул.
— Видно, пора Архитектору бубну выбить, чтобы таких ползунков не присылал, — сказал он, закуривая. — Да и быстро он чего-то в дела вошёл, а хотел отлежаться… Так с чем ты заявился, улитка родненькая?
Когда прикуривал, вспыхнувшая спичка высветила такое опасное лицо, что старику впору было потеряться совсем. Тем не менее он повёл себя иначе.
— Эх, милый: с моё повидав, ты не ползать, лежать смирно будешь и глазки зажмуришь! — сказал он безбоязненно. — Двинься-ка, Саня, я рядом сяду… А дверку прикрыв, и поговорим шепотком.
— Да я тут и так потом изошёл, — мрачно возразил Саня. И, высунувшись, бросил скуластому в майке: — Выйди да постой на ветерке… Послушаю я деда, вдруг он дельное скажет.
Оба дождались, пока дважды проскрипели петли металлических ворот, выпустивших хозяина гаража, и, выбравшись из машины и разогнувшись в невысокий рост, тот, к кому пришёл старик, предложил:
— Кажи свои козыри. Но раз меня кликал — значит, сорт людей понимаешь… Без темноты дело обрисуй, нынче время дорого.
— Это точно: с тобой темнить — себе в убыток, — согласился старик. — Только было б что мелочное, я бы к Сане Шмелю за просто так не сунулся. — Он огляделся, увидел, что сесть некуда, и со вздохом прислонился к верстаку, заваленному деталями. — А дело такое, что исполнишь и до-о-олго всякое разное без интереса будет… И чище некуда!