У Леденцова так все спорилось, что он даже пораньше освободился. Даже вспомнил про яблоки, которых мама просила купить, дав матерчатую крепчайшую сумку. В магазине яблоки ему не понравились. Почему не махнуть на рынок, когда все спорится?..
Леденцов искал фруктовые ряды. Базарная круговерть вынесла его к мясу, потом к творожку, потом к цветам, к каким-то веникам… Но, еще не увидев яблок, услыхал он мягкий, но крепенький голосок:
— Они жиры снимают.
Широкая дама, задетая намеком, недовольно усомнилась:
— Каким это образом?
— Путем принятия внутрь.
Сперва Леденцову показалось, что дед торгует грейпфрутами. Пузатые, налитые, будто высвеченные изнутри желтым ласковым светом.
— Городские люди отчего жиреют? Аппетит есть, а работа сидячая, — развил мысль продавец.
Женщина фыркнула и ушла, неприязненно шурша плащом.
— Это… что? — спросил Леденцов.
— Антоновка, а я Антон, — самодовольно представился дед.
— Ну и яблочки! Вы, наверное, работаете садовником?
— Я, милый, работаю старшим куда пошлют.
— Тогда килограммчик, — попросил Леденцов, допуская, что выйдет всего два или полтора яблока.
Дед нравился — лицом, походившим на его яблоки, которое тоже светилось крепкой желтой спелостью; необычным разговором с первым встречным, как со старым знакомым; хитроватым подмигиванием правым глазом, будто дед звал пойти за угол.
— Эти яблочки с душой, парень.
— Как понимать «с душой»?
— Скажем, клюквенный кисель-концентрат в плоских цибиках… Бездушный, поскольку сделан на заводе. А клюква-ягодка, на болоте выросшая, она с душой. Колбаса из-под машины — какая в ней душа? А вот у молока душа имеется, поскольку от теплой коровки.
— Тогда еще два килограмма.
Леденцову вспомнился разговор о душе с мамой, и он спросил, как бы заодно с покупкой яблок:
— А у человека есть душа?
— Само собой, без нее не прожить.
— Многие живут, и неплохо.
— А ты присмотрись к таким, парень. Какая у них жизнь? На работе колотятся — в разговоре торопятся, едят давятся — разве поправятся?
— Еще два кило.
Яблоки перекатывались в его сумку как веселые колобки. Руку сразу оттянуло — пять килограммов.
— А как узнать, кто с душой?
— Кому больно, тот и с душой.
— Всем больно.
— Всем не всем, а через одного.
— Я таких не встречал.
— Кому, парень, просто больно, а кому с обратинкой, — объяснил дед.
— Спасибо за яблочки, — ничего не понял Леденцов.
— Спасибо мне много, а чекушечку самый раз, — попрощался и дед.
Сдачу Леденцов не взял. Занятный дедуля понравился не только шутками да присказками: он был оттуда, от лесов-полей, от изб и коров, — посланец из другого мира, почти неизвестного Леденцову. Душа, боль…