— А что же я, мертвый?! — с тупой обидой пробуб-нил банщик.
Балашов ушел, унося в душе омерзение к этим людям, с которыми просидел почти до отбоя.
Представить себе, что с ними придется повседневно общаться, может быть даже пьянствовать!..
От отвращения у Ивана передернулись плечи. В этот миг он услышал, что кто-то его нагоняет.
— Испугался?! Думал, что Никола тебя за Бронислава пристукнет? — со смехом сказал Шиков. — Это я — тебя проводить да женский барак «проверить»... Ты с кем-нибудь с женщинами знаком?
— Откуда! — воскликнул Иван.
— Идем, познакомлю. Люська по Славке Собаке тоскует... Высокая черная баба, будешь доволен.
— Да ну их!.. — Балашов даже, словно в испуге, махнул рукой.
— Монах, подумаешь! А ты не теряйся! Идем!.. Может, маленьких любишь? Валюшка есть. С поваром каменных, с Лешкой, жила. Теперь тоже без друга осталась. Девчоночка, я скажу!..
— Не пойду! — наотрез отказался Иван.
— Чего? Осрамиться боишься? Они понимают, что пища не та... Пойдем, говорю! — по-приятельски уговаривал комендант.
— Я — к себе, — настойчиво сказал Балашов, сворачивая к карантину.
— Ну, бывай, — попрощался Шиков.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Оскар Вайс вошел в барак. Шабля был занят — он ставил больному банки. Австриец потолокся в бараке, вышел, зашел во второй барак, в третий, потом в нетерпении возвратился. Шабля все еще продолжал свое дело. Солдат сел на скамейку и развернул газету.
— Вас гибт ес нойес? [Что нового?] — принимаясь за раздачу лекарств больным, привычно спросил Шабля.
— Es gibt etwas, ich kann aber nichts verstehen! [Есть кое-что, да я ничего не могу понять!] — пробормотал Вайс и ткнул пальцем в газетный лист.
«Verfall der Kommunistiscbei Internationale» [«Распад Коммунистического Интернационала»], — гласил крупным шрифтом избранный заголовок немецкой газеты.
— Айн момент! Посиди тут, — сказал Шабля.— Unsinn! [Минуточку! Чепуха!] — уверенно успокоил он Вайса.
Неторопливо и методично Шабля закончил раздачу назначенных медикаментов по койкам. Он был уверен, что гитлеровская сенсация о развале Коминтерна не более чем очередная выдумка Геббельса, пустой агитаторский трюк фашистов, придуманный для отвлечения немцев от поражений, которые продолжают они терпеть на фронтах...
Наконец, освободившись немного, Шабля прошел к себе, и Вайс положил перед ним газету.
Любому фашистскому трюку были границы. Ведомство Геббельса не смогло бы просто так, «с потолка» взять подобное сообщение и наавать его официальным.
«Официально объявлено и передано на всех языках через радиостанции сообщение о роспуске Коминтерна», извещала газета, сопровождая эту сенсацию собственными комментариями и догадками. Она ссылалась на сообщения из Англии, Америки, Мексики, из Китая, Японии, Турции, Швейцарии, Швеции...