Даю отбой.
У меня уходит целая минута, чтобы освободить ноги. Я поднимаю с пола плащ, отряхиваю и надеваю его.
Я стою в открытом проеме, полы плаща хлещут меня по ногам; справа от меня Файф; деревья Далмени-парка и Монс-Хилл — слева, а впереди — два моста: один вытянутый, в ажурной красной паутине, другой, слева, — изогнутый, серый, как боевой корабль.
На воде речного устья серо-голубая рябь, волны катятся прочь, ветер дует сзади, с востока. Вверх по течению к Розиту поднимаются два минных тральщика — как раз проходят под мостом; на нефтяном терминале Хаунд-Пойнт высоко над водой возвышается огромный разгруженный танкер, вокруг которого суетятся два буксира; рядом два огромных плавучих крана — большую часть года они провели здесь, монтируя пирс второго терминала. С островом почти поравнялся небольшой танкер, направляющийся к морю, он сидит в воде по ватерлинию — загружен продукцией нефтеперегонного завода в Грейнджмуте. На севере, за Инчколмом, в Брэфут-Бей ржаво-красный танкер заправляется сжиженным газом по трубопроводу, ведущему к заводу Моссморан в нескольких километрах от берега, — его местоположение выдают белые перья пара. Я наблюдаю за всей этой бурной водной деятельностью и поражаюсь, какой промышленной стала старушка река, в какую торговую магистраль превратилась.
Надо мной и вокруг сбиваются в стаи и скользят, повисают в воздухе чайки — клювы открыты, кричат что-то ветру. Бетонные блокгаузы, вышки, казармы, огневые позиции на острове — все покрыто птичьим пометом, белым и черным, желтым и зеленым.
Я потираю затылок, вздрагиваю, когда неосторожно касаюсь шишки. Смотрю на телефон у себя в руке, вдыхаю свежий морской воздух и кашляю.
Кашель продолжается какое-то время, потом проходит.
И что же мне делать? Совершить еще одно предательство, пусть даже Энди, кажется, чуть ли не просит об этом? Или фактически стать его пособником, позволив ему убить и искалечить еще бог знает кого, отпустить в свободный поиск по закоулкам нашей системной порчи?
А что тут вообще можно сделать?
Раскинь мозгами, Колли; огляди это бетонное запустение, окинь взглядом эту живую, неугомонную реку и попробуй найти намек, знак, подсказку. Или найди что-нибудь такое, что отвлечет тебя от решения, о котором ты так или иначе пожалеешь.
Я набираю номер.
Наблюдаю за облаками, которые проплывают у меня над головой, а в это время в ухе у меня раздаются бипы и всякие сигналы. Наконец соединение.
— Алло, здравствуйте, — говорю я, — доктора Гирсона, пожалуйста. Камерон Колли спрашивает. — Я оглядываюсь в поисках Энди, но его нигде не видно. — Да, это Камерон. Верно. Вот хотел узнать, получили ли вы уже результаты… Ах, получили… А не могли бы вы мне зачитать их сейчас… Да, по телефону, а почему нет?.. Да, понимаю. Думаю, что вполне приемлемо. Но, доктор, разве это не мое тело?.. Я хочу узнать сейчас… Хорошо, ответьте мне на прямой вопрос, доктор: у меня рак легких? Доктор… Доктор… Нет, доктор… Я и в самом деле хотел бы услышать прямой ответ, если позволите. Нет, не думаю… Пожалуйста, доктор, у меня рак? Нет, я не стараюсь… Нет, я просто… просто… Послушайте, у меня рак? У меня рак? У меня рак? У меня рак?