– Не разговаривай. – Он посмотрел на Арнольда. – Пойди проведай Айзека и ее отца. – Люк опустился на корточки рядом с Айви. Он снял с себя рубашку, скатал ее в валик и приложил к ее лицу. Затем посмотрел ей в глаза.
– Я же говорил тебе, чтобы ты не заходила в дом.
Люк сидел рядом с ней на корточках, его обнаженная грудь была покрыта бисеринками пота. Он был такой сильный, такой мощный… Айви услышала рев сирен.
– Арнольд вызвал копов?
– Да, у него были наушники, и он слышал, что происходит. – Люк склонился над Айви и, убрав рубашку, осмотрел ее лицо. – Господи, – с трудом выдавил он и снова приложил рубашку к ее лицу.
Айви посмотрела ему в глаза.
– Все в порядке.
Он встретил ее взгляд, полный печали и боли.
– Тебе придется зашить рану. У тебя останется шрам. Теперь ты не сможешь смотреть на себя в зеркало, не вспоминая о том, что я допустил, чтобы ты пострадала.
– Нет. – Айви не обращала внимания на то, что говорить было очень больно. Он должен об этом знать. – Я буду вспоминать, что ты выполнил свое обещание и всех нас вытащил живыми.
Айви проснулась в одиночестве. Она посмотрела на часы. Второй час ночи. Люк столько дел переделал за этот день: решил вопросы с полицией, доставил в больницу мать Айви, проведал Айзека и Грега. И сидел рядом с ней, пока врач зашивал ей лицо. Рана Айви оказалась не такой уж глубокой, так что шрама почти не останется. Разве что чуть-чуть, у левого уха, Айзека оставили в больнице на ночь: у него оказалось сотрясение мозга. Средней тяжести.
Айви встала с постели и пошла искать Люка. Люк смотрел в гостиной телевизор. Услышав шаги Айви, он резко повернул голову. И тут же вскочил на ноги и бросился к ней.
– Что-то случилось? Тебе нужно обезболивающее? Айви не хотела ни лгать, ни притворяться.
– Мне нужен ты. Если ты не хочешь ложиться, я просто посижу с тобой рядом.
Он обнял ее одной рукой.
– Тебе надо лечь.
– Нет. – Просто так он от нее не отделается. – Мне больно лежать, и шов чешется. Я посижу с тобой. Тебе опять кошмар приснился?
Люк подвел Айви к дивану. Сел сам и усадил ее к себе на колени, нежно прижав правую половину ее лица к своей груди. Потом взял плед и укрыл ее.
– Закрой глаза и постарайся уснуть. Я буду держать тебя на руках. Может, так будет меньше болеть.
Горячие слезы подступили к ее глазам. Люк был так нежен с ней. Она была ему дорога. Этот мужчина, которого она на весь мир прославила как отъявленного «плохого парня», оказался на самом деле самым лучшим из мужчин. Правда, из того, что он был лучшим, еще не следовало, что он доверял ей или ее чувствам. Айви это знала. Понимала, что он делал то, что должен был делать.