Оказалось, что не только у нее была такая реакция на сенатора из Пенсильвании. На десятый день слушанья – в день, когда девочке было необходимо давать показания лицом к лицу с Зэдом Паттерсоном в суде, – ее госпитализировали с гастритом. Представитель из больницы заявил, что это реакция на стресс от судебного процесса, но представители стороны Паттерсона сочли неожиданную болезнь уверткой со стороны девочки. Она не знала, во что ввязывается, когда сделала свое обвинение.
В других статьях в газетах Ванесса заметила, что над Паттерсоном добродушно подшучивали относительно того или иного законопроекта, как будто он был совершенно другим сенатором, и в его жизни ничего подобного не происходило. Невиновен, пока вина не доказана. Ванессе было интересно, неужели она единственный человек во всей стране, кто отнесся к слушанью дела серьезно. Почему же больше никто не поможет этому ребенку? Почему все только хотят от нее избавиться?
Газеты опубликовали статью о болезни девочки во вторник. В ту же среду Ванесса неожиданно для себя оказалась в одной из платных телефонных кабин в приемном покое больницы, набирая номер адвоката девочки из Вашингтона Жаклин Кинг. Ее руки дрожали, когда она нажимала на прохладные круглые клавиши телефона. Она смогла дозвониться лишь помощнику, адвокат была в то утро в суде. Ванесса не назвалась, но прямо перешла к делу.
– Если у меня есть информация о давнем прецеденте в отношении Уолтера Паттерсона, это как-нибудь поможет?
Женщина на другом конце линии ответила не сразу.
– Что вы называете «давним прецедентом»? – спросила она наконец.
– Я хочу сказать, что если тот, кто однажды подвергся домогательствам сенатора, выдвинет обвинение сейчас, это сможет принести какую-то пользу?
Снова на другом конце линии колебались.
– Вы хотите сказать, что это произошло с вами?
Ванесса закрыла глаза.
– Да.
– Господи Иисусе. Не бросайте трубку.
Ванесса почувствовала, как пот выступил у нее на лбу. Она схватилась за телефонную трубку в панике.
– Вы ведь не собираетесь записывать это на пленку, не так ли?
– Нет. Я ходила за ручкой. Вы можете назвать свое имя?
– Нет. Мне нужно удостовериться…
– То, о чем мы говорим, произошло сколько лет назад?
– Тридцать.
Она смогла почувствовать разочарование женщины.
– Вы смеетесь. – Ее голос стал безучастным.
– Полагаете, что из-за срока давности моя информация вам не пригодится? – Ванесса услышала надежду в собственном голосе. – Пожалуйста, скажите, что это не поможет.
– Господи. Тридцать лет? Сколько же вам сейчас? Что он вам сделал?
– Я правильно поняла, что вы не сможете использовать эту информацию?