– Люди знают меня и продолжают мне доверять как борцу за права обиженных детей и женщин, и, я думаю, доктор Грэй права – нам действительно нужно предусмотреть программы для подростков, которые пережили надругательства, когда были маленькими.
Пенни Паттерсон снова кивнула головой, как робот. Клэр почувствовала к ней жалость.
– Следовательно, – продолжал Паттерсон, – я планирую, кроме законопроекта о помощи взрослым, оказание помощи подросткам, подвергнутым физическому насилию. Дело в том, что выступление доктора Грэй подтверждает, что этот случай и в самом деле нанес ее психике непоправимые последствия, чему мы все были свидетелями на слушаньях в среду. – Он сухо изобразил соболезнующую улыбку в камеру. – Хотя она и заблуждается, с ее стороны потребовалось большое мужество, чтобы выступить подобным образом, и я должен поблагодарить ее за то, что она, со своей стороны, пошла первой по этому пути, и я должен поблагодарить ее также, что она подняла вопрос о том, как надругательство в детском возрасте может разрушить жизнь взрослого человека.
– Он отъявленный негодяй! – сказала Клэр. Она высвободила свою руку у Джона, чтобы кулаком ударить по столу.
Паттерсон расправился с несколькими вопросами после выступления, но только с несколькими, и он не сказал ничего нового. Его жену попросили дать свои комментарии, и она сказала что-то в том духе, что сейчас стало «модно», когда «взрослые женщины» обвиняют мужчин в обидах, которые давно прошли, и как «подобное поведение» отвлекает внимание от «настоящих жертв» сегодняшнего дня. «Я просто не понимаю доктора Грэй, – добавила она. – Мой муж, я боюсь, более терпелив, чем я, к подобным нападкам».
Они смотрели в молчании, как пресс-конференция подошла к концу, и Клэр заметила, как стало темно в комнате, которая освещалась только светом телеэкрана. Она вдыхала мягкий запах лосьона Джона. На стене часы натикали время начала пьесы. Рэнди, должно быть, удивляется, что с ней случилось. Она слегка коснулась руки Джона.
– Мне нужно идти.
– К Рэнди, – сказал Джон. В эти дни он не часто упоминал Рэнди.
– Сегодня – премьера его новой пьесы.
– А!
Джон выключил телевизор, и темнота окутала комнату. Ни один из них не пошевелился.
– Джон?
– М-м-м?
– Я хочу, чтобы ты знал, что нас с Рэнди не тянет друг к другу физически. – Она подумала, что ее можно не так понять. – Я хочу сказать, что мной руководило не это и…
– Замолчи, Клэр.
Она поежилась. Она говорила не так, как нужно.
– Я просто хочу, чтобы ты наверняка знал, что моя привязанность к Рэнди не имеет ничего общего с сексом. Это тяга совершенно иного рода.