Рэнди догнал ее, и она вцепилась в его плечо.
– Что это? – Он проследил взглядом за ней в направлении экипажа.
Она уловила запах сильного, пряного одеколона. Она почувствовала прикосновенье небритой щеки к своему лицу. Она услышала ласковые слова. «Ты – красивая маленькая девочка. Я люблю темноволосых маленьких девочек. И ты ведь умная, правда? Умненькая и хорошенькая. Тебя легко любить». Одна большая мясистая рука прижала ее вниз – да, нежно, но все же сильно надавливая, – в то время как другая касалась ее там, где она не хотела бы, чтобы ее трогали. Она почувствовала пуговицы его зеленой рубашки, которые оставили след на ее коже. «Я не сделаю тебе больно. Это ведь не больно, правда? Тебе ведь приятно, не так ли?»
Клэр заставила себя посмотреть вверх. Над ее головой остов купола карусели был как паучья паутина. Волнистые овальные зеркала были заполнены сначала зеленым, потом отразили ее лицо, лицо ребенка. Он прижимался к ней, его рука стягивала ее штанишки. Ее глаза в зеркале были Наполнены стыдом и испугом.
Клэр попятилась от карусели, почувствовав приближающийся приступ тошноты.
– Клэр. – Рэнди коснулся ее плеча. – В чем дело?
– Закрой это. – Она пересекла помост и вышла на солнечный свет. Поблизости была скамейка, и она все-таки успела добраться до нее, до того, как ее видения смешались и исчезли. Она села, пригнув голову к коленям. Она могла слышать, как закрылись двери карусельного балагана, где остался Титан, и экипаж, и она закрыла уши руками.
Она распрямилась, когда Рэнди приблизился к ней, и от этого у нее закружилась голова. Он встал за скамейкой, положив руки ей на плечи.
– Ты увидела привидение, – сказал он. Она кивнула головой.
– Он и со мной это сделал, – сказала она тихо. – Зэд Паттерсон. Я, должно быть, знала тем утром, что он хотел от меня в амбаре, потому что это было не один раз. Я послала Ванессу вместо себя. Я была напугана. Я не могла больше этого выносить. – Она повернулась, чтобы посмотреть на него. – Как же я могла забыть такое?
Рэнди обошел скамейку и сел рядом.
– Ты выросла в семье, которая учила тебя, как забывать все неприятное и заменять это ложью, покрытой карамелью. Они просто забыли тебе сказать, что делать, когда эта карамельная оболочка обвалится.
Они сидели молча, Клэр – спиной к карусельному балагану. Они планировали снять номер в гостинице где-нибудь по соседству и остаться там на ночь – в отдельных постелях, прежде чем ехать назад в Вирджинию, но теперь ей хотелось сбежать из этого места. Она хотела оставить карусель и свои воспоминания здесь, в этом мертвом зимнем парке, куда она никогда больше не приедет.