Это была его кровать.
Но сейчас происходило нечто большее.
Не открывай глаз. Просто думай. Думай!
Боже мой! Что он делает?
И тотчас же она поняла, что. Большие теплые ладони привычными движениями обыскивали ее грудь. Наконец он расстегнул застежку на платье, развязал ленту и ослабил корсаж.
Желудок ее стал сокращаться. Еще одно мгновение и вино, выпитое с таким удовольствием, вероятно, очень дорогое вино, должно было выйти наружу.
Ей надо вырваться отсюда, убежать из этой спальни. Но как, ради всего святого, сделать это? Элизабет и Лиливайт понятия не имели, что Анну надо было спасать. Оставалось единственное преимущество перед этим мужчиной, который хватал руками и шарил по всему ее телу, – ее полуобморочное состояние.
Сильные, мускулистые руки перевернули девушку и положили на живот, лицом вниз, а пальцы, развязав корсет, раздвинули его.
Нет, он не должен…
Анна широко раскрыла глаза, как и в тот момент, когда он перевернул ее на спину. И увидела его лицо.
Бог мой! Перед ней был мужчина, поймавший ее в гостиной, когда она воровала из рук ничего не подозревающих гостей бокалы с вином. Тот очень большой длинноногий джентльмен.
– О, да это вы! – сказала она, задыхаясь. – Тот джентльмен.
Только сейчас его ноги раздвинули ее бедра, и он определенно не был джентльменом. Он стал стаскивать с нее платье, склонившись над ней. Его губы приблизились к ее губам.
Он собирался…
Нет, нет!
Лэрд наклонился к ее лицу, пытаясь определить, дышит она или нет. Ему хотелось почувствовать ее сладкое дыхание.
Пожалуйста, пожалуйста, дышите, дорогая.
Он положил большой палец ей на подбородок, надавил на него, чтобы пошире открыть ей рот. Дышите.
Пронзительный крик оглушил его так, что в голове зазвенело и застучало.
– Черт побери! – Закрыв ладонями уши, Лэрд отклонился назад и отступил, задев головой балдахин над кроватью. – Перестаньте кричать, красотка! Вы упали в обморок – я только пытался помочь вам снова наполнить ваши легкие воздухом!
Встав на колени, Анна лихорадочно начала приводить в порядок свое платье.
– Вы пытались помочь, срывая с меня одежду? – Ее глаза сверкали от злости. – Джентльмен не воспользуется положением, если женщина находится без сознания. И не зная обычаев Лондона, я смогу распознать грубияна и насильника, если нахожусь рядом с ним.
– Нет, дорогая. Вы все поняли неправильно. Вы не ды-ша-ли.
Руки несчастной дрожали:
– Отвернитесь в сторону, прошу вас, пока я одеваюсь, – прошипела она, показывая, куда он должен отвернуться. – Или, по крайней мере, проявите хоть капельку вежливости, закройте глаза и позвольте мне сохранить хоть немного достоинства, которое вы только что пытались растоптать.