Сны были разные.
Кто-то постанывал, кто-то храпел, как буйвол...
Осужденного Виктора Рогова, чья узкая металлическая койка стояла второй от стены, вот уже который час донимала тягучая, давящая на психику дрема, из которой он долго и мучительно пытался выкарабкаться.
Ничего не получалось. Веки налились свинцом, раскаленные стальные прутья пронизали мозг, алые сполохи встали перед глазами, дыхание в очередной раз перехватило...
Тело Виктора дрогнуло, вытянулось и обмякло.
- Вот и все. Пора... - послышалось издалека. Голос звучал как-то по-особому глухо и мерзко - будто некто орет, зажав нос, в пустую металлическую бочку.
Виктор попробовал оглядеться, но кроме густой и абсолютно однородной дымчатой пелены ничего увидеть не смог.
"Но ведь кто-то же говорил сейчас здесь? - подумал он. - Кто-то есть рядом... и не один!"
Вокруг необьяснимо почувствовалось присутствие многих - и это абсолютно беззвучное, бесцветное и безвкусное состояние жизни показалось Рогову странным, но не опасным.
- Кто это? Кто здесь? - спросил, или подумал, что спросил Виктор.
Дымчатая завеса чуть колыхнулась, но ответа не последовало. Рогову показалось, что кто-то со стороны наблюдает за происходящим, раздумывая, стоит ли вступить в диалог.
Немного помешкав, Виктор протянул вперед руку. Судя по всему, прикосновение получилось, но именно в этот момент его охватил панический страх. Рогов каким-то образом понял и поверил, что обволакивающее его кисейное покрывало есть ни что иное, как обьем времени, разделенный им самим на "до" и "после".
- Как же это? А? Хоть бы кто отозвался... Обьяснил!
- Не терзай себя, человек. Больше ничего и никогда не будет, потому что ты - мертв.
- Мертв... - почти не удивился Рогов. - Где вы? Покажитесь.
- А ты позови... Позови - и я приду. Ну же, смелее!
- Зову, - прошептал человек.
- Зову... зову... зову! - ответило эхо.
... Перед взором Виктора появился искрящийся белым свечением огромный, медленно вращающийся шар.
Внутри шара явился образ - тело его по форме было неопределенным и постоянно меняющимся, напоминая то гонимые ветром тучи, то неистово клокочущий водный поток, то пламень факела. В этой яростной пляске с трудом угадывался лик некоего существа, подобно телу находящийся в неиссякаемом обновлении.
Сначала это была змеиная голова, потом свирепый оскал рогатого льва, и наконец - омерзительный образ седобородого старца.
- Кто ты? - выдохнул Виктор.
- Разве это важно? У меня много имен.
- Но все же...
- Я тот, кто повелевает пределом земных мучений. Самим Всевышним отданы вы мне, и только я решаю, кого бичевать лишь телесно, а кого истязать ещё и душевным непокоем... Зови меня - Боль! Так будет правильно, ведь именно Боль многолика и бесконечна.