– Это будет эгоистично, – вынесла приговор Грейс.
– Жутко эгоистично, – кивнула Изабелла. – Но вот эгоизм – это зло или просто качество, которого традиционно принято чуждаться? – Она немного подумала и добавила: – Возможно, решение нашей загадки в том, что слова «берите, пожалуйста» подразумевают некоторое ограничение и значат «берите, пожалуйста, столько, сколько вам нужно».
– Для завтрака, – подсказала Грейс. – Берите столько, сколько вам нужно для завтрака.
– Именно, – подхватила Изабелла. – Не знаю, насколько мы разовьем тему этики шведского стола, но в ней, несомненно, есть интересные повороты. Хотите, чтобы я написала это Джулиану, или предпочитаете сделать это сами?
– Думаю, лучше вы, – рассмеялась Грейс. – Меня слушать не будут!
– Нет, почему же? Будут, – возразила Изабелла. Грейс пошуршала конвертами:
– Я так не думаю. С какой стати? Для них я всего лишь уборщица.
– Ничуть, – торжественно изрекла Изабелла. – Вы домоправительница, а это огромная разница.
– Им так не покажется.
– Среди домоправительниц было немало талантливых и даже выдающихся особ.
– Правда? – Грейс явно заинтересовалась. – Кто, например?
– Э-э… – Изабелла уставилась в потолок, ища там подсказки. – Ну, скажем… скажем… – Ну вот, сболтнула, а теперь, сколько ни напрягайся, не вспомнить никого. Кто ж они, эти молчаливые, не получившие признания героические труженицы? Наверное, их было много, но сейчас приходит на ум только та, что бросила в камин рукопись Карлейля. Кажется, правда, она была горничной. Или домоправительницей? А чем одна отличается от другой? Изабелла попробовала в этом разобраться, но тут же поймала себя на мысли, что работа стоит на месте: пока она размышляет о шведских столах, домоправительницах и булочках, стопки корреспонденции ничуть не уменьшаются.
Взглянув на следующий конверт, она отложила его, не вскрывая. Что, если в самом деле сделать номер, посвященный философии еды? В нем непременно должна быть статья о моральных проблемах, связанных с шоколадом. Чем больше она думала об этом, тем больше философских измерений возникало в связи с понятием «шоколад». Шоколад заставлял по-новому взглянуть на феномен акразии – слабости воли. Ведь мы знаем, что шоколад не полезен – а он действительно не полезен, так как способствует увеличению веса, – а едим его, и еще сколько. В чем причина – в слабости воли? Но если мы так упорно едим шоколад, значит, скорее всего, нам кажется, что он полезен: наша воля толкает нас к действию, которое – мы это знаем – принесет удовольствие. А раз так, значит, мы вовсе не слабовольны – наоборот, у нас очень сильная воля, и она заставляет нас делать то, чего действительно хочется (вдоволь есть шоколад). Да, шоколад – материя непростая.