Перевернув страницу, она ознакомилась со следующей историей. Учитель обвинен в том, что непристойно заигрывал со своей ученицей. Отстраненный от должности, он будет, как формулировала газета, подвергнут строгому допросу. «Мы не должны допускать повторения таких случаев», – заявил чиновник из Министерства образования. А кто знает, что там действительно произошло? – подумала Изабелла. По совести говоря, допрос надо произвести, чтобы выяснить, а было ли что-нибудь вообще. Но вот глядите: официальный вердикт вынесен до предъявления доказательств. А разве трудно предположить, что поднабравшаяся уличной премудрости плутовка старшеклассница возвела напраслину на нелюбимого преподавателя, чтобы сломать или испортить ему жизнь?
Тут же была фотография подозреваемого педагога – озабоченно глядящего в объектив мужчины под сорок. У него симпатичное лицо, отнюдь не физиономия извращенца, заключила Изабелла. Неужели перед нами еще одна жертва охоты на ведьм, современной ее разновидности? Да разве многое изменилось? Идет ли речь о колдовстве или о сексуальных домогательствах, методы все те же: врага огульно обвиняют, приписывая ему все мыслимые грехи. И та же буря страстей, что сопровождала охоту на ведьм, обрушивается на современную жертву. Но все-таки… А вдруг девочка говорила правду?
Она вздохнула. Наш мир несовершенен, и справедливости, сколько ни бейся, не добьешься. Однако в библиотеку она пришла не для знакомства с отчетами о загадочных происшествиях и размышлений над ними. Ей нужны сведения о событиях одной-единственной недели, той, когда Иан получил свой трансплантат. Это была середина октября, и, значит, смотреть надо с середины первой половины подшивки. Сунув руку между страницами, Изабелла перебросила налево толстую пачку газетных листов. Десятое октября – слишком рано. Она уже хотела пролистнуть дальше, но взгляд нечаянно упал на заголовок «Смерть учителя». Речь шла о том человеке, которого отстранили от должности в связи с начавшимся следствием по делу о сексуальных домогательствах. Тело нашли на Пентландских холмах, сразу за городской чертой. Рядом была обнаружена предсмертная записка, так что полиция не усмотрела в обстоятельствах дела ничего подозрительного. У покойного остались жена и двое детей.
Изабелла прочла эту заметку с тяжелым сердцем. Цитировалось мнение одного из друзей самоубийцы: учитель был не виновен, но его затравили. Полиция подтверждала, что некой школьнице, чье имя по закону не может быть предано гласности, предъявлено обвинение в попытке помешать отправлению правосудия. Последняя формула означала дачу ложных показаний.