Был один из тех дней, когда Джейми занимался с учениками на дому. Изабелла знала, что он не любит, чтобы к нему врывались во время уроков. Но экстраординарная ситуация требовала экстраординарных мер. Выйдя из дома, Изабелла свернула на Дандас-стрит и зашла в несколько галерей. Надо было дотянуть до часа, когда Джейми отпустит последнего ученика. В витринах галерей не было ничего любопытного, да и внутри ничто не заинтересовало Изабеллу. Взбаламученная душа не принимала искусства.
На Хендерсон-роу ей бросилась в глаза группа мальчиков, выходивших из Эдинбургской классической гимназии. Одетые в серые твидовые костюмчики, они были поглощены серьезными разговорами, какие мальчики ведут в своей компании. Вдалеке, в одном из гимназических зданий, шла репетиция оркестра волынщиков. Изабелла приостановилась, чтобы послушать расплывающиеся звуки волынок. Играли «Темный остров», и она подумала, что эта тоскливая мелодия, как и почти все шотландские напевы, тонко передает чувства печали, потери и одиночества, в то время как ирландская музыка куда более жизнерадостна…
Она пошла дальше, и звуки волынок начали постепенно слабеть, замирать. Сакс-Кобург-стрит располагалась сразу же за углом от гимназии. Задние окна квартиры Джейми выходили на школьный двор и застекленные крыши художественных классов. Стоя на кухне, можно было при желании наблюдать, как старшие ребята пишут с натуры, а младшие месят глину и лепят из нее кривые горшочки, которые вызовут бурное восхищение родителей, а в должное время тихо перекочуют куда-нибудь в глубь кладовки. Подойдя к подъезду, Изабелла не стала звонить, а сразу поднялась на несколько маршей каменной лестницы к дверям квартиры Джейми. Остановившись, прислушалась. Внутри было тихо, потом раздался невнятный шум голосов и пассаж на фаготе, сначала неуверенный, а затем постепенно набирающий силу. Она взглянула на часы: Джейми должен бы уже освободиться, или она что-то напутала? И все же Изабелла решилась позвонить, громко, чтобы ее услышали в задней комнате, которую Джейми использовал как музыкальную студию.
Он, с нотной тетрадью в руках, открыл дверь.
– Изабелла! – В голове было изумление, но и радость. – Я еще не закончил урока, – сказал он полушепотом. – Входите и подождите на кухне. Все закончится, – он посмотрел на часы, – минут через десять. Этот урок последний.
– Я не стала бы вас беспокоить, – произнесла она виновато, войдя в прихожую, – но…
– Ничего страшного. – Он кивнул в сторону студии. – Расскажете позже.
Проходя мимо двери, Изабелла увидела мальчика в форменной гимназической курточке, сидящего с фаготом на коленях возле фортепьяно. Выгнув шею, мальчишка старался увидеть, кто это пришел. Изабелла помахала ему рукой, и он, явно смутившись, кивнул.