– Это был смешной сон… – сказала она, поудобнее устраиваясь в кресле. – Ты попросил, чтобы я выступила за твою футбольную команду.
Вот это был действительно необычный сон. Тигр кивнул. Он подумал о своих снах, которые иногда приходили ему на память. Он видел вчера сон о Луби Лу.
– А потом – когда я отказалась, – сказала Пегги, – ты не очень огорчился, отметив, что я не вышла ростом для футбола…
Очень интересный сон, подумал Тигр.
– Действительно, какой-то странный сон, – сказал он.
Он внимательно посмотрел на красавицу.
– Можно мне сесть к тебе на колени? – спросила она.
Тигр улыбнулся, она была еще ребенком, прелестным светловолосым малышом. Одним словом – полькой.
– Потерпи… не сейчас… мы должны изучить часть вторую учебника Брудера…
– О… Брудер-пудер, – произнесла она, показывая на него пальчиком. Мне обязательно нужно изучать его? – спросила она.
– Именно для этого ты и пришла сюда… – ответил он.
– Тигр… – произнесла она с откровенной скукой в голосе.
– Это не займет много времени.
– Обещаешь?
– Да.
– Моя сестра выходит замуж… – сказала она, чтобы развеять грустное настроение.
– Которая?… – Он знал, что у нее три сестры.
– Элеонора.
Она была просто прелесть.
– О, да. – Он хорошо знал эту ее сестру.
– Ей уже двадцать два года.
– Я ее хорошо помню.
– Она была марджореткой… Это ты тоже помнишь?
– Конечно.
– Могу я сесть к тебе на колени?
Тигр снова усмехнулся. Что он мог с ней поделать? Они никогда не одолеют этого Брудера.
Уступив ей, он сказал, посмотрев на нее с любовью и нежностью;
– Лучше пойди и закрой дверь на ключ…
Она встала, он с восхищением посмотрел на ее фигурку…
Вскоре после того, как ушла Пегги, позвонил Хэрри Проффер, чтобы сообщить ужасную новость. Он никак не мог побороть волнение, так как был в очень плохом состоянии. Он с трудом говорил. Это был даже не разговор, а серия вздохов и всхлипов. Наконец, немного его успокоив, Тигр услышал от него это горестное сообщение. Самым спокойным голосом он сказал Профферу, что скоро подойдет к нему. Он посмотрел на часы – было точно десять. Он повесил трубку и просто посидел несколько минут за столом, почти не двигаясь. Наконец, он шевельнулся и вздохнул. Затем написал короткую записку: – «Скоро вернусь» – и положил ее на стол. Он встал и вышел из кабинета…
Понс воспринял эту новость как мужчина. Он был, конечно, ошеломлен, и ему очень хотелось бы знать, в какой это ад скатывается Соерсвилль, да и весь остальной мир. Но одновременно он почувствовал какое-то странное облегчение, так как понял, что; наконец-то, Джим Грин будет на свободе. И он знал, кого возьмут на этот раз. Только несколько минут назад, надо же такому случиться, он видел этого выродка. Понс старался избегать встречи с ним, обходя его за версту, и он знал, что скоро все остальные будут делать то же самое…