– О чем вы думаете?
Он вздрогнул при звуках ее голоса, внезапно осознав, что за последние несколько минут не произнес ни слова.
– Я думал, какой все-таки негодяй ваш бывший муж, – сказал Гаррет, поворачиваясь к ней, и Тереза не смогла сдержать улыбку.
Она мягко похлопала его плечу.
– Но если бы он не ушел, я бы сейчас не сидела здесь с вами.
– Это единственное, за что его можно поблагодарить, – ответил Гаррет, все еще чувствуя прикосновение ее руки.
– Да, – сказала она, и глаза их встретились. Гаррет с трудом отвел взгляд и взял коробочку с салом.
– Теперь пришел черед сала.
Он начал выкладывать мелко нарезанное сало на угли прямо под стейки. Потом нагнулся и стал дуть, пока сало не вспыхнуло.
– Зачем вы это делаете?
– Горящее сало будет смешиваться с соком, вытекающим из мяса, и стейки получатся более нежными. По этой же причине я использую щипцы вместо вилки.
Он подбросил в угли еще немного сала и снова начал дуть.
Оглядевшись вокруг, Тереза заметила:
– Как хорошо у вас здесь. Теперь я понимаю, почему вы купили этот дом.
Гаррет отхлебнул пива.
– Океан на всех так действует. Наверное, поэтому так много людей стремится отдохнуть на побережье.
Она повернулась к нему.
– Скажите, Гаррет, о чем вы думаете, когда сидите здесь в одиночестве?
– О многом.
– О чем?
«Я думаю о Кэтрин», – хотел сказать он, но почему-то не стал.
– Да ни о чем конкретном, – сказал он со вздохом. – Иногда о работе, иногда о тех местах, где мне хотелось бы побывать. Иногда я мечтаю уплыть далеко-далеко и оставить все позади.
Она пристально смотрела на него, когда он произносил эти слова.
– А вы действительно могли бы покинуть эти места? Уплыть и не вернуться?
– Точно сказать не могу, но мне нравится обдумывать такую возможность. В отличие от вас у меня никого нет, кроме отца, а он, я думаю, все поймет. Мы с ним очень похожи, и если бы не я, он бы тоже уже давно снялся с якоря.
– Это будет похоже на бегство.
– Знаю.
– Тогда зачем вам это? – продолжала настаивать Тереза, уже догадываясь, каким будет ответ. Гаррет молчал, и она тихо заговорила, склонившись к нему: – Гаррет, я знаю, это не мое дело, но вы не можете убежать от себя. – Она ободряюще улыбнулась. – И потом, вы так много могли бы дать другой женщине.
Гаррет потерял дар речи. Что она хотела этим сказать? И как ей удается находить слова, от которых на душе сразу теплеет?
В последовавшие несколько минут тишину нарушали лишь шум прибоя, шелест листвы и крики птиц. Гаррет перевернул стейки, и они зашипели. Где-то во дворе зазвенели под дуновением ветра музыкальные подвески. Мерный шум прибоя действовал успокаивающе.