– Ты готов, приятель, – говорю я Антонио. Я подхожу и сажусь рядом с ним. Он совсем лыка не вяжет. Это вполне логично, если учесть, с какой скоростью он поглощал спиртное.
– Д-д-да, – с трудом произносит он, еле ворочая языком. – Но-но все равно я заявляю, что настоящее золото не падает в цене.
– Не сомневаюсь, не сомневаюсь. – Я оглядываюсь. Здесь стало более оживленно, но нам уже все равно. – Как ты, Антонио?
– П-п-потрясающе.
– Ты сможешь один добраться до дома? Ты не на машине?
– Не-е-ет. Меня привез Амадор. – Он наклоняется влево, но я вовремя хватаю его за рукав, не давая упасть на землю.
– Амадор уже давно уехал. Мы вызовем тебе такси, ладно?
– Лучше за-закажем еще виски.
– Не стоит, когда вернешься домой, мама тебе нальет рюмку перед сном. Можешь пить дорогой виски, ведь ты унаследовал богатство отца.
Антонио округляет глаза, быстро их закрывает, и тело его расслабляется, как будто он только что упал с большой высоты и потерял сознание.
– Эй-эй-эй! – Я хлопаю его по щекам, стараясь привести в чувство. Живые существа иногда меня пугают своей уязвимостью и заставляют чувствовать свою несостоятельность. Я. бы не смогла работать врачом или медсестрой, как Коли. Мне бы это ужасно действовало на психику.
– Успо-успокойся уже… – Антонио снова поднимает веки, и кажется, что его зрачки исчезли или, вернее, растворились в нескольких стаканах спиртовой мути. – У Лолес было лицо, из-за которого можно было умереть, и зад, ради которого стоило жить.
– Что он говорит? – Ко мне подходит моя сестра Кармина, притворяясь, что испытывает филантропический интерес к моему новому другу.
– Что у его жены было лицо, из-за которого можно было умереть, и зад, ради которого стоило жить. Думаю, он хочет сообщить, что у нее было худое лицо, а зад совсем наоборот.
– Было? Она умерла?
– Она уехала в Кадис со своей семьей. Бросила его, они не слишком хорошо жили.
– Это происходит со всеми. Такова жизнь…
Я согласно киваю.
– Ай-ай-ай, ка-как больно!
– В чем дело? – Кармина склоняется над Антонио.
– Черт возьми, больно! – Антонио показывает на свои ноги.
– Что?
– Чертовы ботинки…
– Что с твоими ботинками? – интересуюсь я.
– Дерьмо, а не ботинки! Больно!
– А, ботинки жмут! – делает вывод моя сестра. – Надо же, какой чувствительный. Черт, как изысканно, как его зовут, Кандела? Где он живет? Кем, ты говорила, он работает? Он не так уж плох, тем более недавно получил наследство.
Я медленно качаю головой.
– Нет, Кармина. Он сейчас уедет. А ты выброси из головы то, о чем подумала. Ни к чему. – Я направляюсь к стойке бара, не отрывая взгляда от моей сестры и продолжая отрицательно качать головой. – Чарри! Вызови такси! Сейчас же!