Жрица, охранявшая святые воды, в тот день была слишком занята. Не только королевская кавалькада заполнила ее святилище. Рядом собрались местные жители и толпились за стенами храма.
– Ведьма, – послышался чей-то шепот. – Ведьма из Вуки пришла поговорить со жрицей.
Холодок пробежал по моей спине. Много лет назад я слышала о колдунье, жившей в пещере, звавшейся Нора Вуки. Тогда я подумывала навестить ее и попросить помощи от бесплодия. Но Гвин предостерег меня, сказав, что женщину столько же вдохновляет зло, как и добро.
Мы ждали с другими страждущими, слушая местные слухи и пересуды о ведьме.
– Она обладает даром прозрения, – заметил кто-то.
– Скажи лучше, дурным глазом, – поправил другой.
– Просто не любит, когда ею пренебрегают, – встрял в разговор третий.
Я уже подумывала уехать, чтобы вернуться на следующий день, когда двери храма распахнулись и на пороге появилась сердитая сморщенная старуха. Козел, шествовавший рядом, остановился и обвел собравшихся странным гипнотическим взглядом.
– Что это? – прокаркала ведьма, моргнув от солнца. Она уставилась в просвет, а ее пальцы тискали хрустальный шарик, висящий на поясе. – Королевские гости рядом с простым людом. Не иначе, королева из дома Пендрагонов – госпожа слишком гордая: давным-давно, когда она хотела детей, она так и не приехала к колдунье из Вуки.
Пораженная, я глядела на нее, размышляя, откуда она все узнала. Не произнеся больше ни слова, она подошла прямо ко мне.
– Существует немного вещей, о которых бы я не знала, гордая ты моя, – проквакала колдунья, скользя по моему лицу своими белесыми глазами. – У старой бабуси есть еще пара фокусов в рукаве.
Ведьма повернулась и заковыляла прочь. Толпа безмолвно расступилась, давая ей дорогу. Одни закрывали глаза, другие кланялись. Я же стояла как вкопанная, не в силах даже сотворить знак против зла.
– О чем это она? – спросил Мордред.
– Пустяк из прошлого. Тебя еще тогда не было при дворе, – я пожала плечами, сбрасывая наваждение – Не о чем и задумываться.
Мы дождались своей очереди к жрице и поспешили обратно в Камелот. Паломид уезжал в Нортумбрию, и я не хотела упустить случай пожелать ему доброго пути. Там он собирался отлавливать и воспитывать ловчих соколов, хотя этому плану так и не суждено было сбыться.
Араб был не единственным человеком, который в тот год уезжал от нас. Эктор де Марис возвращался жить на континент, Лионель и Борс разрывались между Камелотом и Бретанью, и теперь с ними собирался мой друг Динадан, вознамерившийся посетить Тристана при дворе Ховелла.
Бедивер после смерти Кловиса вернулся в Камелот и привез мне изумительную, длиной до колен, темно-красную шелковую тунику – подарок королевы Ингунды, супруги Клотара, сына Кловиса. Артуру – замечательный воротник из филигранного золота. И еще стеклянные кубки с птичьими лапами и клювами, изготовленные на Рейне, несмотря на крушение империи. Поскольку британцы сами не знали производства стекла, это был дорогой и редкий подарок.