– Это его идея, и он сам так решил, – быстро перебила я, но Мордред лишь недоверчиво посмотрел на меня и отвернулся. – Мордред, – я взяла его за руку и потянула в тень римского храма, подальше от людного рынка. – Ты можешь думать о короле Артуре все что угодно, но он справедливый человек. Он был поражен твоими успехами на Бристольском побережье и оценит твою хорошую работу здесь. Просто держи уши и глаза открытыми и регулярно шли ему доклады. Он никогда не отказывал человеку в признании.
– Но не признал собственного сына. – Мордред опустил глаза и, по-моему, не понимал, что говорит вслух, но его слова жалили, как шершни.
– Взгляни на меня, – потребовала я и, взяв рукой за подбородок, повернула его лицо к себе. – Нельзя желать невозможного. И замыкаться в жалости к себе. В жизни столько всего предстоит сделать, что нельзя ей позволить одолеть себя. Пусть король видит в тебе прежде всего личность. Так он будет сильнее тебя уважать. И ты можешь заслужить его восхищение. Я знаю, ты можешь.
В темных глазах засветился мрачный огонь, в котором была и строптивость, и боль, но наконец он кивнул и по-мальчишески улыбнулся:
– Ну, если вы думаете, что могу, миледи, тогда… наверное, могу.
– Конечно, можешь, – подтвердила я, и мы снова влились в поток покупателей. – Иначе на что я потратила все эти годы?
На следующее утро мы покидали город. Мордред и Синрик провожали нас вместе с хозяевами до ворот. Процессия показалась мне величественной. Развернутый Красный Дракон и белые лошадиные хвосты на штандартах саксов сияли на солнце. Последовали обычные официальные заверения в дружбе и прощальные речи, и Мордред первым отсалютовал нашей кавалькаде, когда мы тронулись в путь. Я подарила ему не просто королевский кивок, а приветственно подняла вверх большие пальцы и всем своим видом показала, как я ему доверяю, хотя тогда я еще не знала, какое невероятное будущее он вскоре принесет всем нам.
Остаток лета мы провели в пути. Лондон встретил нас радостно, и мы поспели как раз вовремя, чтобы отведать вишен со старого дерева из парка рядом с императорским дворцом. По дороге в Кембридж останавливались в заброшенном имении в Челмсфорде, переоборудованном под приют для королевских гонцов. Задержались в местном храме, изысканном восьмиугольном здании в несколько этажей вышиной, чтобы почтить римских и британских богов, которым здесь поклонялись столетиями.
Я взглянула вдоль римской дороги, ведущей в Восточную Англию, и подумала, как там дела в поселении Веххи, когда вместо него теперь правит Вуффа. К сожалению, он уехал в один из своих регулярных вояжей на родину и не сможет принять нас в качестве хозяина.