Ах, Артур, если бы ты был способен увидеть, как формируются новые мечты, новую реальность вокруг нас! То были неплохие мечты, добротные мысли о будущем. Но ты продолжал цепляться за славное прошлое, как и за свое недоверие к Увейну. И энергия, которую мы могли бы обуздать, начала искать себе иные выходы…
Позже, той же весной, из Нортумбрии возвратился Талиесин. У Уриена он стал знаменитым бардом, и господин щедро наградил его: великолепными лошадьми, золотыми браслетами, красивой одеждой и замечательной новой арфой. Но, хотя он прибыл во славе, его лик был печален, потому что он принес весть о смерти Уриена, короля-ворона северных земель.
– Отравлен завистливым союзником, который сам рассчитывал захватить власть на севере, – сообщил Талиесин, качая головой. – Увейн положил этому конец – выследил человека и изрубил его на куски. После этого продолжателем дела отца воины избрали Увейна, и теперь он носит титул короля Нортумбрии.
Новость молниеносно распространилась по нашему дому, и после обеда все собрались, желая узнать подробности от самого Талиесина, хотя в детстве считали его слабоумным. Я помню, как из его уст тогда лились странные причудливые слова.
Физически Талиесин был теперь не намного привлекательнее, чем в юности, – среднего роста и телосложения, с неопределенного цвета волосами и невыразительным ртом. Но когда он прикасался пальцами к струнам, когда в зале раздавались первые звуки его голоса, людям начинало казаться, что на него снизошла сила богов.
Тем вечером он пел погребальную песнь, хвалебную песнь, увековечивающую историю жизни убитого короля, песнь скорби народа, потерявшего господина, поддерживавшего своих людей и в горе и в радости:
Память о нем я храню в своем сердце;
Память об Уриене, благородном вожде.
На белой груди его теперь восседает ворон.
Человек, которого я воспеваю, когда-то меня поддержал.
Рука и тело дрожит, мое сердце разбито;
Его я люблю, того, кто однажды любил и меня.
Последняя строка прозвучала в абсолютной тишине, чуть слышное эхо струн вызвало бурю горя. По лицам старых рыцарей катились слезы, а Гавейн открыто рыдал, узнав о потере дяди.
Талиесин отложил инструмент и заговорил обычным голосом. Он объявил, что жизнь и царствование в Нортумбрии продолжается, несмотря на смерть великого короля.
– Да здравствует его сын и продолжатель его дела Увейн, рыцарь щита льва, гордый и великодушный, как отец, и верный вашему величеству.
– За что я ему признателен, – ответил Пендрагон и спросил Талиесина, не согласится ли он стать нашим бардом, поскольку Ридерик умер уже год назад.