– Конечно, оставайся здесь. Во всяком случае, до тех пор, пока не поговоришь с Артуром.
Катбад смиренно склонил голову, и его голос прозвучал тихо и покорно:
– Я знал, что не зря люди называют тебя самой милостивой королевой.
– Это оттого, что у меня были лучшие учителя, – насмешливо заметила я. Мне очень не хотелось слезливой сцены. Он рассмеялся и поднял голову, смешливый огонек вновь оживил его глаза.
Я занялась подготовкой комнаты для друида, а мысли по-прежнему вертелись вокруг обряда. Что замышляла жрица? Какую роль в ее планах должен сыграть Агравейн? И как отнесутся ко всему этому люди? Наконец я решила сама тайно присутствовать при обряде и посмотреть, что на уме у сестры Артура.
– Мне это совсем не нравится, Гвен, – возразил Бедивер, когда я призналась ему, что собираюсь сделать. – Совсем не нравится. Кто знает, какую интригу она затевает против вас с Артуром. А ведь она способна внушить что угодно. Если обман будет раскрыт, она взвинтит толпу и направит ее безумство против тебя.
Его доводы были убедительными, но с моей долговязой фигурой и простым лицом легко сойти за мужчину, стоило только надеть брюки и прикрыть волосы. И поскольку при обряде кто-то должен был присутствовать, однорукий воин в конце концов сдался и обещал снабдить меня крестьянским плащом с капюшоном, но лишь в том случае, если я позволю пойти со мной Грифлету. Псарь уже однажды спас мне жизнь, а поскольку он не числился среди известных соратников короля, его не так-то просто было узнать.
– Но ты должен поклясться молчать, – предупредил псаря Бедивер, после того как тот согласился меня сопровождать.
Грифлет торжественно посмотрел на меня.
– Во имя безопасности королевы я не раскрою рот даже жене, – пообещал он. Вспомнив, какие близкие отношения у них были с Фридой, я поняла, что клятва вовсе нешуточна.
Весть об обряде прокатилась среди крестьян, и вскоре о нем заговорили и наши домашние. Мордред тут же попросил разрешения взять туда Синрика.
– Хоть вы и друзья, сакс по-прежнему остается заложником и не смеет покидать двор, – ответила я приемному сыну, подыскивая причину, как бы удержать их обоих подальше от Стоунхенджа. Если кто-нибудь не поверит в мой маскарад, это может стоить мне жизни. – Артур оставил его на попечение Бедивера. И я не хочу идти против воли короля.
Приемный сын смирился с моим решением, но бросил на меня один из своих загадочных взглядов. Как его отец и тетя Моргана, Мордред умел скрывать свои чувства под маской непроницаемости, если хотел отгородиться от людей. У них это, кажется, было семейной чертой. Моя молочная сестра Бригита недавно обосновалась в монастыре в Амсбери, расположенном невдалеке от Стоунхенджа. Я сообщила домашним в Камелоте, что собираюсь ее навестить и несколько дней буду отсутствовать. Мы выехали с Грифлетом рано утром без всякой пышности и фанфар и еще до полудня сменили дорожные костюмы на грубую крестьянскую одежду.