— Здравствуйте… Меня зовут Андрей. Я из Москвы…
— Оч… Очень приятно, Андрей… Вы угадали, какую композицию замаскировал наш компьютер?
— Да… Это песня группы «АВВА». Кажется, «Последнее лето».
— Вы совершенно правы! Действительно, это нестареющий хит прекрасной шведской команды. Поздравляю… Скажите, вы любите эту группу?…
— Да, ничего была банда… Особенно эта телка с черн…
— Что ж, сейчас мой помощник объяснит вам, как получить приз, а я поставлю песню «Последнее лето» в нормальном варианте.
Дима принялся диктовать звонящему адрес станции, а Владимир Дмитриевич положил руку на мышь компьютера, чтобы запустить трек.
Достаточно навести курсор на название и щелкнуть кнопкой.
Но он почему-то не щелкал…
Почему ему именно сейчас захотелось услышать мелодию, под которую его убивали, он объяснить не мог. Может, потому, что его сейчас снова убивают? И это условный рефлекс? Или высший некосмический маразм? Так или иначе, но пальцы набрали на клавиатуре «All dead», кнопка щелкнула, и песня пошла в эфир.
Дима удивленно взглянул на ведущего и включил внутреннюю связь:
— Владимир Дмитриевич, это не та тема. Заглушить?
— Не надо. Пусть играет… Я потом извинюсь. Он вышел из «аквариума». У него есть три с небольшим минуты, чтобы дойти до рекламного отдела, заглянуть в завтра и вернуться. За дверью, если верить Основателю, время остановится.
Куда податься? На Пятую авеню? Нет, он там уже был, ничего хорошего. На Елисейские Поля? Полюбоваться заодно летним Парижем. Обойдусь, сейчас не до любований.
Это должна быть родина. Там хоть объясниться по-русски смогу.
Москва, центр. Три часа дня. Завтра. Что может быть проще?
Загадал, повернул круглую ручку. Она поддалась. Владимир Дмитриевич толкнул дверь и сделал шаг вперед.
Вместо Красной площади или, к примеру, Тверской он оказался в малопривлекательном дворике. Обернулся назад — за спиной бледно-желтая стена дома и обитая железом дверь. Надпись «Электрощитовая» и пририсованный баллончиком половой член. Все понятно — это путь к возвращению. Остроумно. «А не пошел бы ты на… Владимир Дмитриевич».
Дом был жилым, пятиэтажным. С двух сторон к нему примыкали еще два здания, ограничивая внутреннее пространство дворика. В стене одного из них чернела арка, ведущая на улицу или проспект. Прямо напротив двери электрощитовой возвышалась кирпичная стена, ограждающая благоухающий тухлой селедкой мусорный контейнер. Стена, как и дверь, тоже пострадала от любителей баллонного импрессионизма. Возле стены ржавел забитый мусором кузов какой-то старой иномарки. Еще с десятка два машин полностью занимали свободную площадь двора, оставляя лишь небольшую дорожку для прохода людей и проезда транспорта.