— Возможно, они все заодно в этом деле.
— Невозможно, мадам. Актеры ненавидят друг друга и не способны держать язык за зубами.
— Ты права, Элпью. Честно говоря, мне кажется, что в обоих убийствах виновен Рейкуэлл.
— Потому что ненавидит актрис или женщин?
— А вдруг он с самого начала положил глаз на Ребекку? Если Ребекка и Анны были так близки, как клянется Джордж, не мог лорд Рейкуэлл избавиться от Анны, ослабив тем самым решимость Ребекки? А когда Ребекка ему отказала, он все равно женился на ней обманом. Возможно, его неотвязные домогательства и вынудили ее попросить убежища в моем доме. Может, он прислал записку...
— Один момент, мадам. Зачем Рейкуэлл хотел жениться на Ребекке? Из-за ее денег?
— Конечно.
— Но, несмотря на все эти разговоры о деньгах, она жила в съемных комнатах. Работала не в самой известной труппе. И дочерью прославленных или титулованных родителей она не была...
— Как мы говорили, ее отец был адвокатом. Адвокаты же всегда богаты. Только они и наживаются на пожарах, голоде и моровых поветриях. Поэтому давай узнаем в суде или в коллегии юристов гражданского права. У них должны быть списки адвокатов, получивших разрешение на работу. А в суде по делам о наследстве должна храниться копия его завещания. И его фамилия наверняка Монтегю.
— Не обязательно, мадам. А если она уже была замужем?
— Нет. Если она была замужем, то могла опротестовать брак с Рейкуэллом на основании двоемужия.
— Она могла овдоветь.
— Черт, Элпью. Ты права. Это слишком извилистый путь. Надо найти эту противную девчонку Сару. Она наверняка знает ответ.
— Но у нас мало времени, если завтра она отплывает в Новый Свет. — Элпью поднялась. — Надо пойти к любовнику девицы, синьору Лампоне.
Итальянец проживал в больших апартаментах в Кокин-Хоул-корте с видом на нижние переулки Мурфилдса. Элпью постучала. Они подождали. Она постучала еще раз.
— Интересно, мадам, а мы не опоздали? Возможно, он уже на пристани, садится вместе со своей мисс на судно, идущее в Америку. Устраивается в каюте...
Послышались шаги, и дверь распахнула какая-то фигура, с головы до ног закутанная в белое.
— Che orrore! О cinquecento cosi di fare! Avanti![27]
— Чего он болтает? — Элпью посмотрела на графиню.
Припомнив голос Гортензии Манчини, одной из любовниц Карла, и как можно лучше изобразив итальянский акцент, графиня обратилась к итальянцу на его родном языке.
— Синьор Лампоне, per favor?[28]
— Si! Si! Mi chiamo[29] Лампоне.
— Да, да. — Графиня начала терять терпение. — Где синьор Лампоне?
— Sono[30] Лампоне! — во весь голос гаркнуло белое существо.