— Моя! — прорычал Годфри.
— Моя! — завопил Никам Роупер.
— Ты прикончил ее, да? — Лицо Годфри потемнело. — Ты пошел в парк и...
Графиня вскрикнула. Было необходимо прервать Годфри, прежде чем он сообщит Никаму, что Ребекка убита. Мужчины тут же повернулись к ней.
— Я только знаю, что с тех пор, как она сюда пришла, я потерял ее из виду. — Никам Роупер заплакал. — Я всегда знал, где она, днем и ночью, в «Линкольнз-Инн» или в Лаймхаусе, но теперь, если только вы не заперли ее на чердаке или не похоронили мертвую под полом, она исчезла с лица земли.
Годфри сильно встряхнул Никама.
— Отпусти его, Годфри. Думаю, мистер Роупер и без того расстроен. — Графиня указала на сундучок с чаем. — Элпью! Приготовь чаю для нашего гостя. Годфри, пожалуйста, помоги Элпью с чайником для воды, ты же знаешь, какой он тяжелый.
Элпью увела Годфри из комнаты и тихонько прикрыла дверь.
— Даже этой ее мрачной девчонки нигде нет. — Никам Роупер тяжело опустился на стул. — Я ходил к ней домой. Но там никого нет.
Графиня присела на соседний стул.
— И как давно вы следите за Бекки, Никам?
— Я не слежу за ней. — Он возмущенно посмотрел на графиню. — Я провожаю ее. Иногда она в одиночку ходит в темные и опасные места, и мне нравится думать, что я ее добровольный личный телохранитель.
— Очень похвально, Никам.
— В смысле, пока она не станет моей.
— Вашей?
— Я ей говорил, писал ей. Если она согласится меня взять, я избавлюсь от своей жены и женюсь на ней.
— Избавитесь? Вы убьете ее или просто потребуете развода?
— Какой смысл с вами говорить? — Никам хотел было встать. — Вы не понимаете.
Графиня действительно совершенно ничего не понимала. Она наклонилась к своему собеседнику.
— Вы упомянули, что она ездила из «Линкольнз-Инн» в Лаймхаус, Никам. Это вы для красного словца сказали?
— Вы никогда о них не слышали? Первый — это театр рядом с конторами юристов, второй — квартал, где полно матросов, сразу за Уоппинг-Уолл.
— Слышала и про тот, и про другой.
— Понимаете, она собиралась выйти за меня. Я мог предложить ей красивый дом. Я живу в Сити, в одном из переулков рядом с Патерностер-роу.
— Как мило!
Графиня знала этот район. Все переулки там были темными отвратительными щелями. Сам Патерностер-роу представлял собой торговую улочку, где обосновались галантерейщики, книгопродавцы и несколько сомнительных таверн. Были здесь заведения с дурной репутацией: гадалки, аптекари, которые специализировались на ядах и любовных зельях, и сводни, с готовностью делавшие аборты, когда составленные ими союзы приводили к нежелательными последствиям.