Тем временем графиня добралась до упавшего мужчины. В канаву натекло много крови. Какая-то женщина оторвала от своей нижней юбки полосу и передала другой, сидевшей рядом на земле рядом с раненым, чтобы та наложила жгут.
Графиня видела только ногу, окровавленную и безвольно повисшую через руку женщины. Присев, графиня подобралась поближе по усыпанным соломой булыжникам. Она увидела, что на раненом шляпа Годфри. Ахнув, она стащила с него шляпу, но белое, искаженное болью лицо принадлежало не ее слуге. Пострадавшим оказался Никам Роупер.
Он устремил остекленевший взгляд на графиню. Губы его зашевелились, но Роупер не издал ни звука.
— Скажи мне, Никам, — она продвинулась и приблизила к нему лицо, — что ты хочешь сказать?
— Годфри, — прохрипел он ей на ухо. — Годфри. Герцог Бэкингем. Сегодня вечером.
Два торговца кожей подняли Никама и положили в портшез.
Никам указывал на землю.
— Он просит свой меч.
— Да он неподъемный! — Одна из женщин подала ему ржавое оружие. — У него такой вид, словно его хранили с битвы при Гастингсе![38]
Графиня посмотрела на меч и на Никама, мужчины подняли портшез и пошли быстрым шагом. Все та же женщина крикнула:
— Эй, впереди! Дорогу! Раненого несут...
— Вы знаете этого человека? — Графиня повернулась к женщине, наложившей жгут.
— Мы все его знаем. Это Никам Роупер. Совершенно чокнутый, но довольно безобидный.
— Он действительно вызвал Рейкуэлла?
— Он пришел сюда примерно час назад с другим стариком, у того еще была собачонка, которая лаяла и прыгала. Они как будто о чем-то договорились, потому что пожали друг другу руки и обменялись шляпами. Старина Никам спросил, не видел ли кто сегодня Рейкуэлла. Сказал, что они на пару собираются с ним покончить. Отомстить за актрису. — Женщина покачала головой. — Ну, мы все посмеялись. Две такие развалины против Рейкуэлла и его банды. — Она снова покачала головой. — Надеюсь, он выживет. Бедный старик.
— А его друг? Это его собака? — Графиня указала на Рыжика, который обнюхивал лужицу крови у ее ног.
— Да. Собака убежала, когда началась заваруха. — Женщина посмотрела в сторону южного входа на рынок. — А старик побежал туда, его преследовали эти исчадия ада, вопя и хохоча как черти.
Элпью услышала эти слова и бросилась в направлении, указанном женщиной.
— Беги, Элпью! — Графиня пыхтела сзади. — Я ужасно боюсь за его жизнь. — Она остановилась на углу Патерностер-роу. Элпью, в нескольких ярдах впереди, вскарабкалась на крышу сенного фургона, чтобы обозреть окрестности.
— Шайка, похоже, разделилась, мадам! — крикнула она, обернувшись. — Я вижу, что все они верхом скачут в разных направлениях.