— Справа от нас-э печально известные Ворота изменников-э... — Йомен указал на обнесенное стеной водное пространство с большими железными решетчатыми воротами-шлюзом. — Царственные узники попадали сюда-э именно через эти ворота-э.
Графиня судорожно сглотнула, когда вода с ревом водопада хлынула в шлюз. Она невольно вздрогнула и, украдкой глянув на стоявшего рядом с ней шикарного типа, потащилась за йоменом вверх, к лужайке Тауэра.
Совершенно неожиданно молодой человек взял графиню за локоть. Она отпрянула, готовая в любую секунду броситься бежать.
— Вы писательница, миледи, насколько я помню? — произнес он, наклоняясь к ней.
— Ну, я, быть может... — Графиня слабо улыбнулась. — А кто это утверждает?
— Позвольте представиться. — Мужчина протянул руку. — Колли Сиббер,[1] эсквайр. Актер, писатель и бонвиван.
— Конечно, конечно... — Графиня с облегчением благосклонно улыбнулась. Она никогда о нем не слышала, но по крайней мере он не собирается ее арестовывать. — Прошу прощения, если проявила рассеянность, сэр, но я здесь по делу.
— Я тоже! — прошептал ей на ухо Колли Сиббер. — За кем вы охотитесь на сей раз?
Графиня отстранилась. Она ни с кем не собиралась делиться своей историей.
— Возможно, за Анной Болейн? — Мистер Сиббер состроил легкомысленную гримаску. — Или сэром Уолтером Рэли?
Что он несет? Ведь они оба умерли. Как можно написать скандальную историю о человеке, который мертв уже целое столетие?
— Я понимаю. — Сиббер постучал себя по ноздре. — Только приступаете. А я с радостью поделюсь с вами тайной моей нынешней работы.
Они добрались до вершины крутого склона, и йомен, остановившись, продолжил свой заученный рассказ:
— Перед нами-э возвышается внушительное здание цитадели-э, известное под историческим названием Башни Юлия Цезаря-э.
— Внутри, должно быть, очень темно, — заметил Сиббер, разглядывая огромное белое сооружение. — Потому что, посмотрите, там нет ни единого окна. Видимо, здесь хранят порох и оружие.
— Лондонский Тауэр — один из немногих оставшихся-э привилегированных районов города-э. В его пределах любой гражданин защищен от ареста-э. — Он издал смешок. — Что является слабым утешением-э для тех несчастных узников-э, которых мы по долгу службы держим здесь под стражей-э.
— Мне необходимо присесть, — объявила графиня.
Ее захлестнула волна облегчения оттого, что богато одетый мужчина оказался всего лишь актером и что внутри этих стен она может не бояться ареста. Еще она лелеяла слабую надежду, что удастся отделаться от йомена, а заодно и от надоедливого актера-писателя. Плюхнувшись на огромную медную пушку, она принялась обмахиваться веером и тут наконец-то увидела Элпью. Та тоже отдыхала от услуг йомена, сидя и обмахиваясь. Графиня переглянулась со своей помощницей, которая лишь пожала плечами в ответ. Коварная кокетка, мисс Феба, загнана в угол. Теперь, как и на ночном балу, им оставалось только ждать.