Вечером я попыталась описать состояние камеры Хелен и Стивену; они качали головами, но я видела, что мой рассказ их не сильно впечатлил.
— Если камеры и без того убоги, что такого особенного можно в них натворить? — только и спросила Хелен.
Они не могли вообразить того, что сегодня видела я. Зрелище напоминало каморку в аду, нет, скорее закуток в мозгу эпилептика после припадка.
— Поразительная ловкость, — тихо сказала мисс Хэксби, когда мы вошли в камеру и огляделись. — Посмотрите: железный ставень на окне содран, чтобы разбить стекло. Сорвана газовая труба — видите, пришлось заткнуть ветошью, чтобы не отравились другие заключенные. Одеяло не просто разорвано, а изодрано в клочья. Причем зубами. Случалось, мы находили выломанные в ярости зубы...
Она казалась риэлтором, но только с перечнем ущерба, и будто ставила галочки, помечая каждую зловещую деталь. Дубовая кровать разбита в щепки; на массивной деревянной двери вмятины и сколы от ударов ногами; тюремные правила сорваны со стены и растоптаны; и самый ужас (от чего побледнела Хелен): Библия сунута в грязное месиво на дне перевернутого отхожего ведра. Дотошный подсчет ущерба, проводимый занудливым шепотом, длился нескончаемо; когда я обычным тоном задала какой-то вопрос, мисс Хэксби прижала палец к губам:
— Тс-с! Громко говорить нельзя. — Она боялась, что другие узницы возьмут сей разгром за образец.
Наконец они с миссис Притти отошли в сторону, чтобы решить с уборкой камеры. Затем мисс Хэксби вынула часы и спросила:
— Сколько уже Джекобс сидит в темной?
Почти час, ответила мисс Ридли.
— Что ж, пора ее навестить. — Помявшись, мисс Хэксби осведомилась, не желаю ли я пойти с ними. Мне интересно взглянуть на темную?
Я-то думала, что уже не раз обошла весь корпус, но о существовании темной никто не упоминал. Темная? А что это?
В тюрьму я приехала в начале пятого; пока мы изучали разгром камеры, в коридорах стемнело. Я все еще не привыкла к густоте тюремного вечера и мертвенному свету газовых рожков; затихший корпус вдруг показался абсолютно незнакомым. Путь, которым вели меня надзирательницы, я тоже не узнавала: как ни странно, мы вышли из жилой зоны и направились к центральной башне, а потом винтовыми лестницами и пандусами спустились вниз, где солоноватый воздух стал еще холоднее и прогорклей, и я решила, что мы уже под землей, а может, и под самой Темзой. Наконец коридор чуть расширился, и я увидела ряд старинных деревянных дверей с весьма низкими притолоками. Мисс Хэксби остановилась у первой двери; по кивку начальницы мисс Ридли ее отперла и с лампой прошла внутрь.