- Пожалуйста, государь, дайте мне увидеться с ним!
- Я не хочу, чтобы он из жалости к тебе лгал. Я сам с ним поговорю.
Итильдин сидел в углу комнаты, где его оставили под охраной на ночь, спрятав лицо в ладонях. При взгляде на него король Дансенну ощутил пронзительную жалость. Груз вины буквально согнул хрупкую фигурку эльфа, и не было сомнений, что он не чувствует сейчас ничего, кроме страшного раскаяния.
Поглощенный своими мыслями, он даже не услышал шагов короля, и только когда Даронги положил ему руку на плечо, вздрогнул и вскочил на ноги.
- Государь…
- Нас никто не потревожит, - сказал король, силой усаживая его в кресло и садясь напротив. - Я велел охране никого не пускать. Того, что здесь будет сказано, никто не услышит, кроме меня, государя Криды. Я единственный в Трианессе, кто имеет право быть судьей в подобных делах. И мне придется выносить приговор твоему возлюбленному, кавалеру Альве Ахайре. Ты понимаешь, в чем его преступление?
- Это все произошло из-за меня, государь, я обманул Альву, и он…
- Ты здесь не при чем, - перебил его король. - Принц Файриз был заложником от энкинов, тебе это известно. Наказание за убийство королевского заложника - смерть, если нет смягчающих обстоятельств.
Лицо эльфа помертвело, он в ужасе смотрел на короля Дансенну, не в силах произнести ни слова.
- Возможно, ты не знаешь, что по кодексу Криды убийство из ревности тоже карается смертью. Приговор может быть смягчен только при условии, что обнаружится факт измены, обмана. Я знаю, что на балу ты сказал Альве, будто едешь домой, - так показали свидетели. Как ты оказался в саду, с советником и принцем?
Итильдин низко опустил голову и сказал еле слышно:
- Я солгал Альве. Мы договорились с советником Реннарте, что я уйду раньше и встречусь с ними в беседке.
- Альва позволил бы тебе встречаться с кем угодно, он не ревнивец и не ханжа. Зачем эти тайны, Итильдин?
- Я не хотел причинить ему боль.
Король Дансенну увидел, как слезинка прочертила мокрую дорожку на щеке Итильдина… потом другая… третья… Сердце его сжалось, но он силой принудил себя сохранять строгий тон судьи:
- Ты причинил ему боль своей ложью. Ты настолько не доверял своему возлюбленному, что не мог ему признаться? Почему ты ему не сказал? Отвечай мне!
- Я… не мог, - с трудом выговорил эльф. - Я не хотел… чтобы Альва думал, будто меня интересует кто-то еще. Я люблю только его.
- Тогда зачем, Итильдин? Зачем?
Эльф не отвечал, еще ниже опустив голову.
- Ты губишь его своим молчанием, - сказал Даронги жестко.
- Разве мои слова чего-то стоят? Я Древний и не гражданин Криды, - безжизненным голосом выговорил Итильдин. - Королевское правосудие не для меня.