Он пытался объяснить все это возлюбленному, среди торопливых жадных ласк в то краткое время, которое им было отпущено после суда. И с легким холодком понял, что пропасть между ними все еще велика, что они все время ходят по краю, рискуя сорваться…
- Мне больно оттого, что ты решил отдаться этому ублюдку без всяких чувств, только из-за меня, - сказал Альва грустно.
- Но я этого и боялся: что ты подумаешь, будто я питаю к нему какие-то чувства.
- Почему, Динэ? Если бы тебе нравился Файриз, я сам бы привел его к тебе, чтобы заняться любовью втроем. Ты можешь любить кого хочешь и спать с кем хочешь, моя любовь к тебе от этого не изменится.
- Но я ведь люблю тебя, как мне может нравиться кто-то еще?
- Постой, а разве тебе не нравится Лэй, или Озра с Вейстле, или Ирис?
- Они твои друзья, они тебя любят, и я это чувствую. Мне нравится находиться рядом с ними. Кроме того, они интересные собеседники, я узнаю от них много нового.
- И это все? - Альва вздохнул.
- Да, - немного удивленно сказал Итильдин. - Лиэлле, эльфы любят редко. Даже родственные привязанности нам не свойственны, просто представителям одного рода легче чувствовать друг друга.
- Ты же любишь свою сестру.
- Да, люблю, но не потому, что она моя сестра. Мы с детства много времени проводили вместе, были очень похожи по характеру, у нас совпадали увлечения и интересы. Она мне ближе, чем кто-либо еще из моего народа. Если бы мы захотели вырастить ребенка, мы не искали бы других партнеров.
- В смысле? - осторожно переспросил Альва.
- У нас нет понятия кровосмесительной связи, как у вас, - спокойно пояснил Итильдин.
- Интересно, сколько должно пройти времени, чтобы я перестал удивляться вашим обычаям…
- Люди тоже не перестают меня удивлять. Ваша жизнь так богата чувствами. Лиэлле, ты способен любить столь многое и столь многих, ты как солнце, которое светит всем…
- Боже милосердный, да я никого никогда и близко так не любил, как тебя!
- Я вовсе не претендую на всю твою любовь, Лиэлле. Мне доставляет наслаждение видеть, как ты одариваешь других теплом своего сердца. Но сам я на это не способен. Для меня существуешь только ты.
Альва долго молчал, и Итильдин чувствовал, что его возлюбленный смущен и озадачен услышанным. Он хотел снять с его плеч груз беспокойства, а вместо этого только усилил его. Это было как-то связано с тем, что люди называли «ответственность» и «зависимость».
- Тогда я гнусно воспользуюсь своей властью над тобой, - сказал наконец Альва и криво улыбнулся. - Обещай мне, что больше никогда не будешь решать в одиночку вопросы, касающиеся моей и твоей жизни.