— И всё же меня не покидает чувство недоверия к этим русским. Мне кажется, что они замышляют против нас какую-то азиатскую хитрость.-
Бригадный генерал пехоты так же избавился от сигар и со смаком выпил свою порцию бренди. Француз встал с кресла и, покидая курительную комнату, с улыбкой посоветовал британцу:
— Тогда изложите все свои сомнения нашему союзному командованию в отдельном рапорте. Только постарайтесь при этом быть максимально убедительным и достоверным, иначе командование может Вас не понять, дружище.-
Обсуждая результаты переговоров, союзники совершенно не подозревали, что всю их беседу прослушивал и тщательно записывал человек, находившийся в соседнем помещении возле потайной отдушины, искусно укрытый от глаз говоривших красивой картиной. Через три часа стенограмма беседы была срочно переправлена генералу Духонину, с большим удовольствием ознакомившемуся с её содержанием.
Потирая зябнущие руки, он вызвал к себе представителя военной контрразведки полковника Щукина и ознакомил его с полученным документом. Духонин знал Щукина много лет и полностью доверял ему.
— Желательно, Алексей Васильевич, ознакомить германскую разведку с содержанием этого разговора в исключительно выгодном для нас свете. Давайте прикинем, как более правдоподобно составить этот документ, а заодно обсудим кандидатуру источника, от которого он попадет к немцам.-
— У меня уже есть хороший человек для этого дела, — хитро ответил полковник.
— Прекрасно, присаживайтесь и давайте обсудим основные детали.-
Перо в руках полковника Щукина неторопливо поскрипывало, оставляя на бумаге текст, который в скором времени должен был сохранить жизни многим десяткам тысяч русских солдат.
В имперской ставке под Гросвальдом дров для камина в кабинете фельдмаршала Гинденбурга не жалели, и потому рыжий огонь щедро уничтожал аккуратные берёзовые поленья, производя в ответ живительное тепло. Его жаркие потоки волнами заполняли просторный кабинет германского главнокомандующего, обладатель которого вот уже третий год пытался выиграть мировую войну. Конечно, официально титул главнокомандующего по-прежнему принадлежал кайзеру Вильгельму, но фактически всем положением в Германии заправлял дуумвират в составе Гинденбурга и Людендорфа.
Сегодня был особенно промозглый зимний день, казалось, что природа намеренно изводила обитателей имперской ставки, обрушив на Гросвальд и его окрестности лавину мокрого снега вместе с леденящим всё живое ветром. Несмотря на живительное тепло, исходившее от камина, сидевший за столом с разложенными оперативными картами толстый и заплывший жиром Гинденбург продолжал кутаться в тёплый плащ. Его старое тело никак не могло согреться и на данный момент это больше всего на свете тревожило имперского гения. Золотая восьмиконечная звезда Большого железного креста, специально изготовленная и врученная кайзером Вильгельмом за блистательный разгром русских армий в 1914 и 1915 годах, подобно глазу диковинного хищника блистала в свете огня всякий раз, когда фельдмаршал пытался поплотнее закутаться в свой плащ.