– Бонни, – вздохнула Лена и обнаружила, что плачет.
Это была одна из причин, по которым Лена обычно не пила спиртное. Собака умерла десять лет назад, но Лена плакала по ней, словно это произошло вчера.
Вышла из автомобиля, прихватив с собой бутылки: она вознамерилась их выбросить. Чувствовала себя при этом хуже, чем ей это представлялось в машине: ноги словно чужие. Несколько раз споткнулась на ровном месте. Магазин закрылся несколько часов назад, но Лена проверила окна: хотелось знать, не видел ли кто ее позора. Пошла вокруг здания, взявшись за стену одной рукой. В другой руке удерживала обе бутылки. Добралась до черного входа, отпустила руку, но тут же споткнулась и стала падать. И все же ей удалось удержаться на ногах и не упасть лицом на асфальт.
– Черт! – воскликнула она и, скорее, увидела, чем почувствовала разрез на ладони.
Лене больше, чем раньше, хотелось выбросить виски. Потом она проспится в машине и поедет домой.
Она зашвырнула в мусорный контейнер почти пустую бутылку. Раздался звон – стекло разбилось в стальном баке. Лена швырнула следом вторую бутылку, однако она не разбилась. Лена хотела было достать бутылку, но передумала.
Позади здания росло несколько деревьев, Лена пошла туда, волоча заплетающиеся ноги. Наклонилась, чтобы стошнило. К горлу поднялась горечь, и Лена почувствовала себя хуже некуда. Она встала на колени, отдуваясь, как в прошлый раз в машине с Хэнком.
«Хэнк…» – подумала Лена, стараясь подняться. Она так разозлилась, что ей захотелось тут же поехать в Рис, в бар «Хат», и все ему высказать. Четыре месяца назад он уверял, что останется с Леной столько, сколько ей потребуется. Где же он сейчас, черт возьми? Возможно, на каком-нибудь дурацком собрании анонимных алкоголиков. Рассказывает, как волнуется за свою племянницу, говорит, что хочет, мол, ее поддержать… Ну и где его поддержка?
«Селика» заурчала, и Лена нажала на газ, подумав, что хорошо было бы влететь с размаху в витрину «Пиггли-Уиггли». Такое желание удивляло, хотя и неожиданным назвать его было нельзя. Лену охватило чувство никчемности, и бороться с ним она не стала. Даже после того как ее вырвало, в мозгу царила сумятица. Казалось, рухнули все барьеры, и в голову лезли ненужные мысли.
Она думала о нем.
Поездка домой была испытанием, полным риска. Лена неоднократно пересекала желтую линию. Едва не въехала в навес позади своего дома, тормоза завизжали, когда она ударила по ним в последнюю минуту. Сидела в машине, смотрела в темные окна. Хэнк даже не потрудился оставить свет на заднем крыльце.