броневой кулак прошёлся по позициям полевой артиллерии янки, полностью расчищая дорогу солдатам кронпринца, следующими за ними широкими цепями.
Храбрые, но совершенно не имевшие боевого опыта янки, не смогли грамотно отразить атаки врага и вскоре были вынуждены оставить свои позиции. Развивая успех, немцы только за три часа утреннего наступления продвинулись на 10 километров вглубь обороны противника, создав серьезную угрозу для тылов обороны Реймса.
На следующий день кронпринц продолжил наступление, уже к вечеру 11 июля, подошёл к Шалону на Марне и сходу взял его, несмотря на отчаянное сопротивление американских частей. Першинг был в ярости, и сам прибыл на поле битвы, желая личным примером воодушевить своих потрёпанных солдат. Фош спешно перебрасывал к прорыву все имеющиеся в его распоряжении резервы, стремясь не допустить полного развала фронта.
В противовес германскому бронированному кулаку, маршал двинул свои танки, которые втайне собирал, для прорыва немецких позиций под Эперне. Семьдесят пять французских танков были брошены против немцев, переправившихся через Марну 13 июля. Едва успев оправиться после марш-броска, рано утром, без огневой подготовки, французские исполины устремились в расположение врага, стремясь прорвать линию обороны на узком участке фронта.
Фош очень надеялся на успех этого контрудара, но его ждало жестокое разочарование: танки наткнулись на хорошо замаскированные немецкие артиллерийские позиции, где орудия были установлены на линии танковой атаки прямой наводкой.
Германские артиллеристы легко поражали, как сами танки, так и пехоту, двигавшуюся вслед за ними густыми цепями, так как все сектора обстрела были давно пристреляны за время обороны. Вкупе с многочисленными пулемётами они свели, на нет, все усилия союзников продвинуться вперёд. Отдав врагу свои передовые траншеи, немцы полностью уничтожили 34 танка и еще 15 машин получили серьёзные повреждения. 850 человек было убито и свыше 1700 ранено.
После такого разгрома, Фош не рискнул повторить атаку на следующий день, решив подтянуть свежие силы, благо немцы, почему-то, не наступали. Такое странное благодушие стало понятным 16 июля, когда Людендорф начал свое последнее наступление на Париж.
И снова главным козырем фельдмаршала стали воздушные монстры. Рано утром они появились над вражескими позициями, которые не покорились рейхсверу в июне. Остановивший их тогда Русский легион из-за больших потерь был отведён в тыл на переформирование, и его место занимали английские части.
Убеждённые, что дирижабли снова летят бомбить Париж, британцы не приняли каких-либо мер предосторожности, ограничившись лишь звонками во французскую столицу о воздушной опасности. Каково же было их удивление, когда оба дирижабля неожиданно застыли над их траншеями и на их головы начали опускаться облака ядовитого газа. То был почти весь запас новых отравляющих веществ, которые в бешеном темпе для нужд фронта изготовила немецкая химическая промышленность. Это был новый, модифицированный образец, раздражающий компонент которого хоть и не был столь токсичен, но зато проникал сквозь противогаз, вызывая сильное раздражение слизистых глаз и носоглотки.